Космическое Раскрытие: Зло на обратной стороне Луны… и не только

Интервью с Кори Гудом и Ньярой Айзли

Вторник, 20 июня 2017 года

Д.У.: Добро пожаловать на Космическое Раскрытие! С нами инсайдер инсайдеров Кори Гуд. Сегодня мы пригласили особого гостя – Ньяру Айзли. Итак, Кори, добро пожаловать на программу.

[more]

К.Г.: Спасибо.

Д.У.: Ньяра, добро пожаловать.

Н.А.: Большое спасибо.

Д.У.: Давайте предположим, что наши зрители еще не читали Вашу книгу. Возможно, им захочется сделать это после передачи.

Вы ведь начинали со службы в армии?

Н.А.: Да.

Д.У.: Именно там все и начиналось. Не могли бы Вы рассказать о том, во что это вылилось для Вас?

Н.А.: С 1979 по 1983 годы я была офицером ВВС, служила в качестве специалиста по радарному слежению. Радары отслеживали ракеты типа земля-воздух и зенитную артиллерию. Еще имеются радары-зонды для управления воздушным движением. Вызываются разные радарные площадки, и отдается приказ: “На такой-то высоте, таком-то азимуте и в таком-то диапазоне появляется самолет. Нацельте радар в эту точку неба, постарайтесь его засечь и ведите его 5 минут”. И если нам удавалось вести самолет 5 минут, цель считалась пораженной.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Обычно, радар автоматического слежения рисует на самолете-цели крошечную мишень. Это целевая точка. Затем, если у нас есть действующая площадка для запуска ракет земля-воздух, мы нажимаем кнопку, выпускаем ракету и самолет взрывается в небе. Но нашей работой было обучение пилотов уклоняться от радаров, это повышало их шансы на выживание в военное время.

Д.У.: Ах! И когда это началось? Где Вы базировались?

Н.А.: Мы располагались на базе ВВС Неллис.

База ВВС Неллис

Д.У.: Неллис? Вот это да!

Н.А.: В Неваде.

Д.У.: Ну, это одна из ведущих баз, если вы когда-либо изучали сферу НЛО. Мы много о ней слышим.

Н.А.: Я входила в состав группы, раз в две недели обслуживавшей радарные площадки в Тонопа и Толича Пик. В остальное время мы выполняли другую работу. Именно тогда, когда я находилась в Тонопа, меня подняли среди ночи и приказали проверить радар на особом “летательном аппарате”, который был инопланетным или обратно восстановленным аппаратом.

Испытательный полигон Тонопа

Полигон электронного слежения в Толича Пик

Д.У.: Для начала, у меня есть один вопрос. Когда это произошло, в каком Вы были звании?

Н.А.: Рядовой авиации первого класса.

Д.У.: Понятно. Как долго Вы выполняли свою работу до того, как получить такое “особое задание”?

Н.А.: Тогда я была еще новичком. Я поступила на службу в апреле 1979 года. После учебного лагеря и все такое, в начале нового 1980 года меня отправили на базу Неллис.

Д.У.: Как раз тогда, когда Рейган получил контроль над Белым Домом. И как говорил Кори, именно тогда в ВПК и ТКП хлынул огромный поток финансирования.

К.Г.: Да. Также, примерно в 1980 году была запущена программа Солнечный Хранитель.

Д.У.: Итак, говорили ли Вам, что это особое задание на радаре, особый корабль или что-то еще?

Н.А.: Вам сообщают самый минимум информации и обращаются с вами как со скотиной. Вы – просто человек, умеющий обращаться с радаром, поэтому вас и привлекают. Вас забирают, ставят задачу, и вы делаете то, что приказано. Вы надеваете рабочую униформу без знаков отличия, званий и имен. Нам не разрешали разговаривать друг с другом, если тема беседы не была связана с управлением радаром и попыткой отслеживания летательного аппарата. С помощью страха нас эффективно изолировали друг от друга. “Не говорите друг с другом, общайтесь, только если это необходимо, мы следим за вами все время”.

Д.У.: Так было всегда, а не только во время этого особого задания?

Н.А.: Так было всегда, а не просто в период особого задания.

Д.У.: Ох уж эти особые задания!

Н.А.: Да уж! Ведь во время обычной работы я носила униформу с личным знаком, нашивками…

Д.У.: Понятно.

Н.А.: … и все такое. Но на тех униформах не было ничего, никакой идентификации. По-видимому, было нежелательно, чтобы мы копались в памяти и думали: “Ох, я уже видела это имя” или “Я уже видела эту нашивку” или “Я уже видела этот опознавательный знак”. Пытались сделать так, чтобы все оставалось как можно больше анонимным.

Д.У.: Помимо Кори, у меня было несколько инсайдеров, работавших в том, что мы называем ТКП. Так вот, единственным элементом, который ПОЛНОСТЬЮ совпадает во всех сообщениях, – это запрет на разговоры друг с другом. Если служащим и приходилось общаться с инопланетянами, им позволялось обсуждать лишь то, что связано с их работой. Категорически запрещалось задавать любые вопросы, не связанные с заданием. Крайне подавляющая обстановка, если вы хоть чуть-чуть отклоняетесь от задания, то можете получить и удар прикладом по голове.

Н.А.: Да.

Д.У.: Конечно, Кори тоже прошел через подобные опыты. По существу, Кори, мы ведь уже рассказывали о том, что Вас забирали люди из ВПК и что на их униформах тоже не было никаких…

К.Г.: Да, это были пилоты. Из ВВС. На униформах тех парней тоже не было никаких нашивок.

Д.У.: За 20 лет исследований, в беседах с инсайдерами я научился подмечать самые крошечные детали. Всплывает такое множество вещей, которые просто не могут быть совпадением. Слишком многое увязывается воедино.

К.Г.: У меня возник вопрос. Когда Вы находились на особом задании и радарами помечали неизвестный летательный аппарат для зенитных батарей, не могли бы Вы описать… Удавалось ли Вам рассматривать те неизвестные корабли?

Н.А.: Находившись в фургоне с радаром, в пределах обзора, мне не удавалось хорошенько рассматривать корабли. Но когда мы заканчивали испытания, мы выходили и стояли на платформе фургона с радаром, пока офицеры внутри фургона обсуждали результаты испытаний. С моей точки зрения, я считаю, что нам не удавались такие вещи. Корабли появлялись в одной части неба, мерцали и тут же появлялись где-то еще. Полагаю, что офицерам хотелось убедиться именно в том, что они не могут отслеживать корабли.

Поэтому мне удавалось рассматривать корабли только тогда, когда я стояла на платформе фургона с радаром. Всего я видела 12-15 кораблей. Точно не считала. Как-то раз я сфокусировалась на том корабле, который находился ближе всего ко мне, на расстоянии примерно 45-90 м от меня. Он был огромным, имел форму тарелки, а дно сияло оранжевым светом.

Д.У.: Вот это да!

Н.А.: Похоже на то, что дно было покрыто чем-то вроде прозрачной оболочки или очень тонким металлом. На нем последовательно загорались лампы.

К.Г.: Светились сквозь покрытие?

Н.А.: Да, светились сквозь металл. Пока я рассматривала корабль, я ощущала исходящий из него звук. Он напоминал звук колонок на рок концерте, когда по ним еще не передается музыка, но они уже включены. Гудение с небольшой статикой. Вот такой был звук. А еще, даже на расстоянии, ощущалась вибрация.

К.Г.: Да, значит, корабль находился довольно близко.

Н.А.: Также, в воздухе ощущалось небольшое покалывание, потому что у той штуки было чертовски сильное поле.

Д.У.: Вы отслеживали такие нетрадиционные корабли все время? Или только когда выполняли задания в Тонопа?

Н.А.: Только в Тонопа, когда меня поднимали среди ночи. Как правило, днем мы выезжали отслеживать обычные самолеты вроде истребителей Ф-16, Ф-4 или того, что летало, чтобы научить пилотов ускользать от радара.

Д.У.: То есть, сначала, когда Вас забирали в Тонопа на специальное задание, Вы просто отслеживали такие необычные корабли. Или Вас сразу же начали похищать?

Н.А.: Ну, основным занятием были дневные задания, и уже потом участились случаи ночной работы. Они приходили, поднимали меня среди ночи, а потом происходили всякие странные вещи.

Д.У.: Вы говорите “среди ночи”, это, примерно, в какое время?

Н.А.: После полуночи, между 12-ю и 2-мя часами.

Д.У.: Кори, тогда же забирали и Вас?

К.Г.: Да.

Д.У.: Все совпадает. Ньяра, позвольте спросить. Похищения начались до того, как Вы стали отслеживать необычные корабли? Или они стали происходить одновременно с отслеживаем необычных кораблей?

Н.А.: Насколько я помню, похищения начались тогда, когда я стала отслеживать корабли.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Но еще в раннем детстве меня похищали Серые. В своей книге я писала о том, что явно чувствовала следующее. Люди, работавшие со мной в армии, прекрасно знали, что меня похищали.

К.Г.: Клиффорд Стоун! Это напомнило мне Клиффорда Стоуна.

Д.У.: Кори, Вы ведь уже упоминали, что в программе МИЛАБ прекрасно знают, кого похищали?

К.Г.: Конечно.

Д.У.: Они отслеживают всех, кого похищали.

Н.А.: И есть еще Дэн Шерман. Он написал книгу под названием Above Black: Project Preserve Destiny.

Так вот, он говорил то же самое. Его готовили как интуитивного коммуникатора, тоже изолировали от других членов команды. Им тоже не позволялось говорить друг с другом и все такое.

Д.У.: Понятно. К тому времени уже появились такие фильмы, как Близкие контакты третьей степени. Поэтому когда вы видите такие корабли, вы ведь думаете: “Это летающая тарелка, это НЛО”? Или Вам говорили, что это один из наших кораблей?

Н.А.: Нет, вообще ничего не говорили.

К.Г.: Ну да! Строгое дозирование информации.

Н.А.: Поступают именно так. Вот еще кое-что важное в связи с Дэном Шерманом. Действуя как интуитивный коммуникатор, он отслеживал людей, которых похищали Серые.

Д.У.: Верно.

Н.А.: Это очень важно, поскольку он был одним из тех, кто снабжал военных информацией о людях, похищаемых Серыми. Конечно, вам любопытно, почему военных так интересуют те, кто обладает опытом общения с инопланетянами? Возможно, если вы работаете с похищенными людьми, они не будут испытывать такой сильный шок от наблюдения инопланетной технологии. Тут может быть целый ряд причин. Или такие люди обладают особым даром или талантами, отсутствующими у других человеческих существ? Я не знаю, но, определенно, мне нравятся некоторые ответы.

Д.У.: Мне просто любопытно, до всяких травмирующих и ужасных опытов, был ли у Вас момент, когда Вы просто удивлялись: “Вау! Это же НЛО! Они хотят, чтобы я отслеживала НЛО! Это круто!” такое случалось?

Н.А.: По большей части, я была напугана, так как в то время имела допуск только к самому элементарному уровню секретности. Я думала: “То, что я вижу, выше любого уровня секретности”. Для меня казалось сущим адом уже одно то, что я видела. И, как выяснилось, не зря.

Как-то раз, после выполненной работы, нас посадили в автобус с замазанными окнами и отвезли… либо в Зону 51, либо в какое-то другое подземное сооружение. Недавно я слышала, что в Тонопе тоже было подземное сооружение. Затем нас собрали в комнате ожидания, в которой… Стулья стояли по диагонали. То есть, если комната была квадратной, то стулья стояли по диагонали, спинками друг к другу. Мы сидели спинами друг к другу. Позади нас находилась двойная дверь, через которую из коридора лился свет. Но в самой комнате было темно. [Иными словами, люди сидели на стульях лицом к темной части комнаты.]

И вновь, это к тому, что они хотели скрыть любые детали, которые мог выдать свет, в том числе и других людей. Нам категорически запрещалось говорить друг с другом. Но сидя рядом с другими темными фигурами, вы понимаете… Впрочем, страх был им только на руку. Затем нас начали вызывать по одному. Эту историю я уже рассказывала столько раз. Нас вызывали по одному в маленькую комнатушку.

Когда подошла моя очередь, я вошла и полностью одетая улеглась на стол из нержавеющей стали. Я пролежала на нем довольно долго. В комнате находился вооруженный охранник, он стоял по стойке “вольно”, рядом со стеной на расстоянии примерно 30 см от стола. Потом, наконец, появился человек в белом лабораторном халате. Невозмутимым тоном он три раза повторил, чтобы я оставалась спокойной. Зайдя справа, он совершил плавное движение. У него в руке был шприц для подкожных инъекций.

Он подошел и одним плавным движением всадил мне в шею какой-то неизвестный химический препарат. Я сразу же впала в состояние химического шока. Затем, вдруг, с обеих сторон меня подхватили двое мужчин, стащили со стола и поволокли вниз по ступенькам длинной лестницы. Меня бросили в маленькую камеру, где я пыталась справиться с действием инъекции.

Д.У.: Когда Вы сказали “химический шок”, что это значит для людей, которые не знают, что это такое?

Н.А.: Похоже на эпилептический припадок.

Д.У.: Ох, вот как?

Н.А.: Да (отклоняет голову назад, а тело неуправляемо трясется). Химикат попадает прямо в мозг. Неважно, куда делается укол, желательно, чтобы препарат попадал прямо в мозг. Меня трясло. Я не могла двигаться. Происходило изменение сознания. Я понимаю, что это необычное предположение, но оно основано… Это догадка, основанная на опыте и некоторых других вещах, которые сложились у меня в голове. Поскольку всю свою жизнь я была духовным человеком, медитировала, обладала духовными склонностями и убеждениями, мне следовало удивиться такому действию инъекции. Я имею в виду, что у меня создавалось ощущение, что все молекулярные связи в теле растворяются, и я вытекаю в дренажную трубу на полу камеры, в которую меня бросили. Знаете, весьма пугающее ощущение.

Д.У.: Как инъекция подействовала на подсознание? Вам удавалось четко мыслить или Вы были полностью дезориентированы?

Н.А.: Я не могла четко мыслить еще очень долго.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Но происходили и главные психические пробуждения. Помню, как-то раз я проснулась в своей постели в Лас-Вегасе, в квартире, которую снимала в то время. Однажды утром я проснулась, и вся окружающая реальность выглядела такой хрупкой и нестабильной, что, казалось, достаточно было моргнуть или чихнуть, чтобы все разрушилось буквально на глазах. Я закрыла глаза и сказала: “Что бы ни происходило, мне это не нравится и даже пугает. Я хочу, чтобы это прекратилось”. Когда я открыла глаза, все вокруг выглядело как обычно.

Д.У.: Кори, Вы уже рассказывали о психических тренировках, включавших инъекции, влиявшие на сознание. Не могли бы Вы кратко пояснить, с чем мы имеем дело?

К.Г.: Конечно. По-видимому, это были фармацевтические препараты, которые давались людям на регулярной основе для усиления их интуитивных способностей. Такие инъекции делаются людям, обладавшим даром ясновидения или способным влиять на расстоянии. Поэтому, все совпадает.

Н.А.: Я испытывала жуткий страх. Помню, на полу этой камеры я свернулась в позу зародыша, обхватив руками колени. Я просто переживала действие укола. Я кричала, кричала и кричала.

Д.У.: Какой ужас!

Н.А.: (Вздыхает) Какое-то время спустя… Так трудно об этом вспоминать. Мне было так тяжело поверить в то, что человеческие существа способны быть такими жестокими к себе подобным.

После того, как действие инъекции стало заканчиваться, меня выволокли из камеры в другое помещение. Там меня изнасиловали двое охранников. За “процедурой” наблюдали еще 8 человек. Одним из наблюдавших оказался Серый.

Д.У.: О, Господи!

Н.А.: И вот что интересно, если так можно выразиться. Возможно, из-за моих детских и юношеских контактов с Серыми, я очень чувствительна к их телепатии.. Поэтому могу поклясться, что слышала, как Серый думал и не мог поверить своим глазам: “Невероятно, что человеческие существа способны сотворять такое с себе подобными, что они могут подвергать себе подобных такой жестокости”.

Д.У.: Невероятно. С Серым обращались иначе, чем с другими? Он вел себя по-другому или люди относились к происходящему по-другому?

Н.А.: У меня создалось впечатление, что некоторые люди, сидящие на стульях, не хотели быть здесь. Они не хотели видеть то, что видели, поэтому им говорили: “Если вы когда-нибудь заговорите, с вашими женами, сестрами и дочерьми произойдет то же самое”.

Д.У.: На охранниках тоже была униформа без опознавательных знаков?

Н.А.: Все были в гражданской одежде.

Д.У.: Ох, гражданские!

Н.А.: Да. Люди, сидевшие на 8-ми стульях, были одеты в гражданскую одежду или это были инопланетяне. Потом военные, находившиеся в комнате… Возможно, они даже не были военными, а гражданскими, работавшими по военному контракту.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Я говорю так потому, что обычно кадровые военные – это очень хорошие люди.

К.Г.: Да.

Н.А.: Не думаю, что они опустились бы до такого. Также, полагаю, что светловолосый охранник, который был так со мной жесток, мог оказаться психопатом или социопатом. Таких выпускают из тюрьмы и нанимают на подобную работу потому, что им без разницы, какую грязную работу выполнять.

К.Г.: Да, именно таких людей ищут для работы в программах. Также, мне не в новинку слышать, что в программах часто пользуются сексуальной травмой для стирания памяти или с целью контроля человека на очень глубоком уровне.

Д.У.: Что-нибудь еще произошло после надругательства? Или Вас просто вернули на исходную базу?

Н.А.: Мне что-то вкололи, и я уснула. Затем, полагаю, что в бессознательном состоянии меня впихнули обратно в автобус. Просто погрузили в автобус, выгрузили в номере отеля, запихнули в постель и раздели, чтобы убедиться, что я не буду лежать полностью одетая и после пробуждения не стану пытаться вспоминать: “Что, черт возьми, происходило со мной ночью?”

Д.У.: Не могли бы Вы рассказать о следующем значимом событии, которое, как Вы запомнили, случилось после исходного травмирующего опыта?

Н.А.: Следующий значимый случай – меня забирали на Луну. Второй необычный случай в моей жизни.

Д.У.: Давайте познакомимся с ним шаг за шагом.

Н.А.: Хорошо.

Д.У.: Итак, повторим, большую часть времени Вы работали на базе Неллис, не так ли?

Н.А.: Ну, здесь есть свои нюансы. Когда вы работаете с радарами, по крайней мере, так работали военные… Сейчас такую работу выполняют, в основном, гражданские. Так вот, мы работали там неделю, а потом, следующую неделю, трудились на базе Неллис. То есть, каждую неделю состав группы менялся. Неделю там, неделю здесь, и так далее. В одну из недель, когда я работала на площадке с радаром, в полночь меня, как обычно вытащили из постели.

Д.У.: Кто вытащил Вас из постели? Как они выглядели?

Н.А.: Все тот же светловолосый охранник, по-видимому, он был кем-то вроде моего куратора. Обычно он присутствовал везде, где оказывалась я.

Д.У.: Он был в униформе? Во что он был одет?

Н.А.: В униформу цвета пустынного камуфляжа. Полагаю, иногда он носил и другую одежду, но в основном он носил камуфляж. У него были светлые волосы, очень холодные голубые глаза и светлые усы.

Я уже упоминала о платформе, с которой можно было наблюдать за кораблями. Охранник схватил меня и повел к открытой двери ангара, находившейся на одной стороне горы. Мы вошли внутрь, спустились на уровень земли, где был припаркован корабль. Там было очень светло, и вокруг корабля копошились люди. Еще виднелся небольшой трап, скорее стремянка, которая вела под корабль.

Охранник выдал мне серебристый костюм и приказал его надеть. Чтобы его надеть, мне пришлось полностью раздеться. Такие костюмы следовало надевать на голое тело. Костюм был очень необычным. Сам по себе он был бесформенным, но когда вы его надевали, между ним и телом как бы создавался вакуум, и костюм плотно облегал тело. К нему прилагались перчатки и ботинки, работавшие по тому же принципу. Вы надевали ботинки, и они как бы прилипали к ногам.

Д.У.: Я уже слышал об этом от других инсайдеров. Кори, Вам ведь тоже знаком такой вид обмундирования

Н.А.: Итак, я надела костюм и ботинки, а перчатки держала в руках. Блондин-охранник повел меня к трапу, чтобы попасть в корабль. Он приказал: Как войдешь, иди направо и ложись. Там будут еще два человека. Ты должна лечь на пол между ними”.

Д.У.: Как выглядел корабль внутри?

Н.А.: Очень просто, ничего особенного. Вокруг центра управления размещались несколько сидений.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: И еще в самом центре находился столб, довольно широкий столб.

Д.У.: Это волновод системы движения.

Н.А.: Да. Пока я лежала на полу, из-за столба вышел рептилоид. Я смотрела на него и не могла перевести дух, из легких вышел весь воздух. Знаете, я просто не могла поверить в то, что видела.

Д.У.: Какого роста было это существо?

Н.А.: Очень-очень высокого. По крайней мере, 2,5 м точно.

Д.У.: Какова была поверхность кожи? Как она выглядела? Какого цвета?

Н.А.: Оливкового или серо-зеленого. Рептилоид недолго стоял там, где его можно было хорошо рассмотреть. Он как бы появился из-за столба и почти сразу же вернулся обратно.

Д.У.: Зрачки были вертикальными?

Н.А.: Да.

Д.У.: Каков был цвет глаз?

Н.А.: Желтый.

Д.У.: Ясно. Зубы острые?

Н.А.: Да.

Д.У.: Не могли бы Вы описать руки и ноги этого существа?

Н.А.: Хорошо. Когти.

Д.У.: Описание прекрасно увязывается с рассказами Кори.

Н.А.: Еще бы. Да.

К.Г.: Контакт с такими существами всегда травмирует.

Н.А.: Конечно.

Д.У.: Исходя из того, что рассказывает Ньяра… Мы уже говорили о том, что Королевские рептилоиды белые, и есть еще более низкие уровни, они мрачного черного цвета. Кори, как Вы думаете, описанный ею вид занимает какое место в иерархии?

К.Г.: По-видимому, это рабочие пчелы или солдаты.

Д.У.: Понятно. Итак, Ньяра, Вы лежите на полу, из-за столба появляется это существо, Вы видите его и испытываете сильный страх. А потом оно просто исчезло?

Н.А.: Ну, сначала оно как бы вышло из-за столба, а потом шагнуло назад…

Д.У.: К пульту управления?

Н.А.: Да. Вероятно, это был пилот. Или пилотом был Серый. Пилота я не видела. Прежде чем корабль взлетел, вошли еще несколько человек и сели на сидения. Меня же и еще двух человек, лежавших вместе со мной на полу, везли на Луну как груз. Это все, что я могу сказать. Так я себя и ощущала: грузом.

Д.У.: Вас привязывали к полу?

Н.А.: Нет.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Да это и не нужно. Они добиваются своего путем страха и запугивания.

К.Г.: Хм. Обычному человеку очень трудно понять, как чувствуешь себя, когда оказываешься в такого рода окружении, где тебя легко запугать и заставить делать все, что приказывают.

Н.А.: Вы правы.

Д.У.: Чем пахло внутри корабля?

Н.А.: Полагаю, этим существом. Чем-то вроде мускуса.

Д.У.: Кори пользовался тем же словом.

К.Г.: Да. Мускусным запахом помечают людей, которых контролируют высшие существа. Контроль осуществляется именно с помощью этого запаха.

Н.А.: Вы правы. Когда мы прилунились, нам приказали выгрузиться из корабля и идти прямо к ближайшему зданию. Категорически запрещалось смотреть направо, налево, вверх или вниз.

Д.У.: И вы могли дышать без скафандров?

Н.А.: Да, я могла дышать без скафандра. Это либо…

Д.У.: Что Вы видели, когда смотрели вверх?

Н.А.: Мне не позволялось смотреть вверх, но я ухитрилась закатить глаза вверх, чтобы посмотреть, был ли там купол, так как осознавала: “На мне нет скафандра, я на другой планете и я дышу”. Поэтому я не знала, что и думать. Либо на Луне есть атмосфера, либо я нахожусь под куполом.

Д.У.: Когда Вы осматривались, видели ли Вы нечто необычное?

Н.А.: Нет.

К.Г.: Глаза в пол, не так ли? (Смеется)

Н.А.: Да. Все так и было. Глаза в пол – это хорошо. Я шла, но не смотрела на свои ботинки, смотрела прямо перед собой. Вот так.

Д.У.: Все выглядело как просто еще одно военное сооружение?

Н.А.: Да.

Д.У.: Было ли там много обычного военного хлама?

Н.А.: Все выглядело так, как будто они взяли те же самые уродливые военные здания, имеющиеся на Земле, и поместили их на Луну.

К.Г.: Вот именно. (Смеется)

Д.У.: Ха-ха-ха.

Н.А.: Ха-ха.

К.Г.: Точь в точь.

Н.А.: Сборные бараки из гофрированного железа и…

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Да. Один в один. Итак, я шла и думала…

Д.У.: К тому зданию?

Н.А.: …вы могли даже не осознавать, что находитесь на Луне, поскольку здания очень похожи на те, которые находятся на Земле.

Д.У.: Итак, Вам приказали идти к самому ближайшему зданию?

Н.А.: Пожалуй, это было довольно большое здание. Мы вошли внутрь. Там оказалось много комнат, коридоров и все такое. Мы просто вошли в одну из комнат. Из того путешествия на Луну больше всего мне запомнились две вещи. Во-первых, работа, которую я выполняла. Я управляла электромагнитным оборудованием, предназначенным для раскопок новых разных участков на Луне для строительства новых зданий. В почву вкапывались две металлические пластины. Затем включалось электромагнитное оборудование. Тогда две пластины становились двумя полюсами магнита. Они начинали сильно отталкиваться друг от друга. Они отталкивались друг от друга, и между ними образовывался котлован.

Д.У.: По мере движения они крушили породы?

Н.А.: Да. Использовалось сильное магнитное поле. И нам следовало быть очень осторожными, имея дело с таким сильным магнитным полем, поскольку в нашей крови есть минералы, которые очень чувствительны к нему.

Д.У.: Вот это да!

Н.А.: Именно так.

Д.У.: А Вас учили, как делать такое бурение, такие раскопки?

Н.А.: Конечно. Хотя это было несложно. Вы просто следили за работой механизмов, стояли рядом с этими штуковинами.

Знаете, в сфере НЛО, скажем, ликвидировали слишком много людей. Я слышали, что с целью сокрытия лишь одного инцидента в Розуэлле было убито 400 человек.

Д.У.: Вот это да!

Н.А.: Я очень сомневаюсь, что такими людьми, как я, распоряжались по своей собственной воле. Вырывали из обычной нормальной повседневной жизни и помещали в такие ситуации. Вот почему так важны техники контроля над разумом и техники контроля над разумом с помощью травмы. Они тонко настроены на то, чтобы вы не вспоминали, по крайней мере, не сразу, где были и что делали. Желательно полное сокрытие. В общем, используется сочетание травмы и лекарств.

Д.У.: Кори, Вы рассказывали, что такие техники работают настолько хорошо, что лишь небольшой процент людей что-то помнит, не так ли?

К.Г.: Да. Всего 3-5%.

Д.У.: Понятно.

Н.А.: Итак, я работала с оборудованием для раскопок. Кроме того, было много ручного труда: складывание ящиков, передвижение вещей с одной полки на другую, что-то поднять, что-то убрать. Пища была ужасной. Я бы сказала нечто вроде жидкой каши и сухарей, воды выдавалось совсем немного. По ночам мне не давали спать. Это еще одна часть программирования.

К.Г.: Пытка бессонницей.

Н.А.: Лишение нормального сна было невыносимым. Для меня оно послужило началом посттравматического стрессового расстройства. В жизни я часто страдала от нехватки сна.

Д.У.: Пребывая на той базе, видели ли Вы нечто инопланетное или необычное?

Н.А.: Когда я работала снаружи, я часто ловила на себе взгляды инопланетян. Те, которых я помню, были очень-очень высокими и тонкими. Они не выглядели как обычные Серые. Не могу точно сказать, к какому именно виду они относились. Уже гораздо позже, под гипнозом, я вспомнила одного из них, который помог мне справиться с ситуацией.

Д.У.: Да неужели!

Н.А.: Да. Они могли видеть меня энергетически. Они смотрели на меня и могли видеть меня энергетически. Они просто говорили: “Им не следует так обращаться с этой женщиной”.

Д.У.: С тех пор Вы стали публичной фигурой, проводили конференции. Надеюсь, что сейчас Вы начнете получать еще больше приглашений, так как Ваша история очень важна.

Н.А.: Посмотрим.

Д.У.: Как Вы думаете, Иллюминаты уязвимы? Или, наоборот, непобедимы? Или же Вы считаете, что есть способ обернуть все на благо человечества?

Н.А.: Конечно, все можно обернуть на благо человечества. Я знаю, что Вы и Кори понимаете, что все есть сознание. Все есть сознание. В основе всего физического, что мы здесь видим, лежит энергия, делающая физический мир возможным.

Д.У.: Верно.

Н.А.: На эту энергию и субатомные частицы можно влиять посредством мысли, сознания и намерения. Все, на что мы смотрим… Вы ведь слышали о так называемых Джорджтаунских Скрижалях?

Д.У.: Конечно.

Н.А.: В них говорится, что нам следует уменьшить население до 500 миллионов человек?

Д.У.: Да.

Н.А.: И вы оба, конечно, знаете, почему они хотят это сделать? Потому что они до смерти напуганы. Они до смерти боятся того, что в один прекрасный день 7 миллиардов людей пробудятся и силой своего сознания отнимут у них бразды правления. Хотя для этого даже необязательно, чтобы пробудились все 7 миллиардов. Достаточно просто критической массы. Надеюсь, что сегодня все к тому идет.

Д.У.: Есть ли у Вас духовные слова поддержки, которыми Вам бы хотелось поделиться с теми людьми, которые пробуждаются и сейчас верят в Вашу историю?

Н.А.: Конечно. Я бы сказала так. Осознавайте, что на протяжении многих тысячелетий человеческую расу подвергали слишком интенсивному программированию сознания. Люди, это и есть настоящая Матрица. Во всем мире наше сознание пытаются программировать так, чтобы держать его под контролем, а нас в подчинении. Все это ложь. Именно мы обладаем реальной властью. Сила нашего сознания – вот настоящая сила на этой планете, но нас отучили пользоваться ею. Сейчас мы – топливо для машины, питающее Матрицу энергией нашего запрограммированного сознания. Оно запрограммировано Иллюминатами так, чтобы создавать ту версию реальности, в которой они контролируют нас.

Нам следует осознать, что все это ложь, что нам следует вернуть свое могущество, и что посредством энергии нашего сознания и намерения… Даже негатив нам следует обращать себе во благо. Это значит, что, например, когда вы слышите историю о том, что Большой Барьерный риф мертв, вы можете обернуть историю вспять. Вы можете сказать: “Вот это да! Большой барьерный Риф мертв. Я намерен войти в свое сознание и увидеть его процветающим, живым и в его полном великолепии”. Воспользуйтесь могуществом своего сознания.

Каждый раз, когда вы видите нечто пугающее, не умирайте со страху. Просто осознавайте: “Да, это пугает, но я намерен развернуть ситуацию на 180°. Я намерен визуализировать нечто красивое, что мне хочется увидеть в данном месте”.

Также, если позволяет погода, я советую выходить на улицу и визуализировать. Снимите обувь и ступите голыми ногами на землю. Сама Земля настоятельно нуждается в процессе человеческой эволюции. В фильме Аватар мы видим людей, которые касаются земли, и растения расцветают. Вот и здесь все точно так же. Мы этого не видим, но и здесь все происходит именно так. Мы неразрывно связаны с нашей Матерью Землей. Веками нас этому учили американские индейцы. Не сбрасывайте Землю со счетов. Помните, что говорил Иисус: “Где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я среди них”. (Мф. 18:20)

Пригласите нескольких друзей и походите босыми по земле. Возьмитесь за руки и визуализируйте все, что хотите, исцеленным, целостным и завершенным. Так мы сможем изменить эту планету, вернуть ее и вновь превратить в цветущий сад. Я верю в это каждой клеточкой моего существа.

К.Г.: И я тоже.

Д.У.: Ньяра, что Вы чувствуете, когда появляются такие люди, как Кори и Уильям Томпкинс, и убедительно подтверждают Ваше свидетельство?

Н.А.: Большое облегчение. Облегчение потому, что когда вы рассказываете такую историю, как моя, вы знаете, что, по крайней мере, половина людей, читающих вашу книгу, считает тебя лгуном. Вот так. Я ничего не прошу от людей, верящих моей книге. Я просто хочу, чтобы люди поняли, что происходит на самом деле. Много лет я проводила исследования, и привожу в своей книге множество ссылок. Мне хочется, чтобы люди осознали, что я – не одинокий глас в пустыне, выходящий с подобной информацией. Я – часть культуры и сообщества людей, которые появляются и говорят, что такое реально и такое происходит. И если это не остановить, мы все окажемся в опасности.

Д.У.: Я уверен в том, что, услышав Вашу историю, люди поверят намного больше. Я аплодирую Вашей храбрости и Вашему мужеству. Тому, что сегодня Вы пришли сюда…

Н.А.: Спасибо.

Д.У.: … и поделились своей историей с миром, ведь для Вас все это очень личное. Я уважаю Вас и хочу, чтобы Вы об этом знали. Я с Вами, и вместе мы все преодолеем.

Н.А.: Спасибо. Спасибо вам обоим.

Д.У.: Также, хотелось бы поблагодарить и вас, зрителей и читателей, за вашу поддержку. За то, что все вместе мы пытаемся привнести мир на эту планету и всем живущим на ней существам. Увидимся в следующий раз. Со мной были Кори Гуд и Ньяра Айзли. Благодарю за внимание!