• Главная
• Дэвид Уилкок
• Статьи
• Книги
• Видео
• Другие авторы
• Ссылки
• Форум
• От переводчика   

Дэвид Уилкок > Другие авторы > Дьюи Б. Ларсон - Том 3 > 14-Глава 14. Пределы



Глава 14

Пределы

Одной из самых значимых характеристик физической вселенной, какой она является согласно развитию следствий постулатов, определяющих вселенную движения, является существование пределов. Куда бы мы не посмотрели, мы сталкиваемся с неким видом ограничения – гравитационный предел, предел массы, предел возраста и так далее и так далее. Пределы существуют потому, что постулаты определяют вселенную как конечную, с величинами, которые начинаются не от нуля, а от единицы движения. То есть, от единицы скорости или от единицы энергии. Поскольку девиации от этих величин конечны, никогда не достигаются ни нуль, ни бесконечность (кроме как в математическом смысле, когда разница между двумя существующими количествами равной величины входит в какую-то физическую ситуацию).

[more]

Многие ошибки современной научной теории обязаны своим существованием непризнанию реальности этих пределов. Некоторые особенно далеко идущие выводы ошибочной природы, относящиеся к данной стадии нашего исследования, сделаны на основе Второго Закона Термодинамики. Этот закон выражается разными способами. Один из самых простых использует физическое количество, известное как энтропия, которое, по существу, является мерой недоступности энергии для совершения работы. На этом основании утверждение Второго Закона таково: энтропия вселенной непрерывно растет. Неосознанность любых пределов, относящихся к данному процессу, позволила сделать вывод, что вселенная пребывает на пути становления лишенным характерных черт единообразием, в котором не будет иметь места никакое значимое действие. Как выразился Маршал Уолкер: “По-видимому, вселенная “истощается”, и в отдаленном будущем она будет состоять из неупорядоченного холодного супа из материи, рассеянной в пространстве при постоянной температуре нескольких градусов выше абсолютного нуля”.[135] Многие писатели обходятся без таких слов, как “по-видимому” и выражают эту точку зрения бескомпромиссными терминами. Например, Пол Дэвиес выражается так:

“До тех пор, пока все наше понимание материи и энергии останется полностью неверным, неминуемость конца мира вписана в законы природы”.[136]

Джеймс Джинс, пишущий на полвека раньше, уже был в этом твердо убежден и высказывал такое же “позитивное” утверждение:

“Энергия еще есть, но она утратила всякую способность к изменению. Мы остаемся с мертвой, хотя, возможно, теплой вселенной – “тепловой смертью”. Таково учение современной термодинамики. Нет причин сомневаться или ставить это под вопрос; и, конечно, это так веско подтверждено всем нашим земным опытом, что было бы трудно найти любое положение, открытое для нападения”.[137]

Но в те ранние дни, когда идея “тепловой смерти” была новой и еще спорной, Джинс счел необходимым резонно объяснить, как пришли к такому выводу (некоторые современные последователи ученого обычно этим не утруждаются), и по ходу объяснения говорит:

“Таким образом, основной физический процесс вселенной заключается в энергии чрезмерно высокой доступности, которая, будучи закупорена в атомных и ядерных структурах, преобразуется в тепло-энергию на самом низком уровне доступности”.[138]

Как мы видели на предыдущих страницах, это не “основной физический процесс вселенной”. Это просто один из второстепенных процессов, вихрь в главном потоке. Первичный процесс материального сектора вселенной не начинается с энергии высокой интенсивности, “закупоренной в атомных структурах”; он заканчивается в такой форме в результате длительного периода объединения под влиянием гравитации. Состояние высокой интенсивности – это один из пределов первичного физического процесса.  Второй предел – высоко дисперсное состояние, с которого начинается объединение. Эти пределы можно сравнить с высокими и низкими точками при движении маятника. В наивысшем положении маятник неподвижен, но подвергается действию гравитации. Гравитационная сила толкает его вниз до нижнего предела, но при этом придает ему движение, затем движение толкает маятник назад до того уровня, с которого все начиналось. Аналогично, новая материя в материальном секторе сильно рассеяна и неподвижна. Гравитационные силы толкают рассеянные единицы вовнутрь до предельной концентрации, но при этом придают материи систему движений. Движения начинают цепь событий, которая в конечном итоге приводит материю обратно, в то же состояние рассеянности и неподвижности, с которого все начиналось.

Определение фундаментального действия вселенной как циклического процесса влечет за собой существование пределов у разных вспомогательных количеств. Эта глава будет посвящена исследованию некоторых самых значимых пределов.

Система Теории Обратной Взаимообусловленности (СТОВ) имеет дело исключительно с единицами движения, следовательно, она количественная с самого начала. Как отмечалось в предыдущих томах количественное развитие идет рука об руку с качественным развитием, поскольку теория расширяется в дополнительные сферы и входит в большие детали. Однако вплоть до нынешнего тома обращение с предметом обсуждения было почти полностью качественным. На это есть две причины. Во-первых, объекты, с которыми имеет дело астрономия, – это  совокупности того же вида материи, которая обсуждалась в предыдущих томах, отличаясь лишь диапазоном размеров совокупностей. И диапазон условий, в которых пребывают эти совокупности, намного больше, чем в предварительно обсужденных ситуациях. Поэтому, в общем и целом, количественные соотношения, применимые к астрономическим совокупностям, – это те же самые соотношения, разработанные в предыдущих томах. Таким образом, одна причина, почему на предыдущих страницах данного тома не так много количественных обсуждений в том, что большинство имеющихся количественных соотношений уже раскрыто в предыдущих томах.

Еще одна причина ограниченного числа количественных соотношений в том, что, как отмечалось в главе 1, интересующие количества в астрономии в большинстве применимы к индивидуальным объектам, в то время как интересующий нас предмет состоит в классах астрономических объектов и общем эволюционном паттерне этих объектов, а не в отдельных, скажем, звездах. Более того, даже если количественные соотношения связаны с предметом обсуждения и не были предварительно выведены, в большинстве случаев казалось уместным отложить их обсуждение до тех пор, пока исследовались и размещались в надлежащих взаимосвязях общие аспекты астрономической вселенной, какими они виделись в контексте теории вселенной движения. В той степени, в какой данное исследование еще не выполнено, эти положения будут обсуждаться в уместных местах на последующих страницах. Настоящая глава будет рассматривать вопрос количественных пределов, применимых к некоторым феноменам, уже обсужденных с качественной точки зрения на предыдущих страницах.

Из-за его фундаментальной природы, главным из них является гравитационный предел. На основании общих принципов, изложенных в томе 1, гравитационный предел массы – это расстояние, на котором гравитационное движение вовнутрь другой массы по направлению к рассматриваемой массе равно его движению наружу благодаря последовательности естественной системы отсчета относительно нашей стационарной системе отсчета. Если единица гравитационного движения действует непосредственно против единицы скорости наружу, переданной единице массы посредством внешней последовательности системы отсчета, гравитационный предел для единицы массы был бы равен одной естественной единице пространства по причине взаимосвязи между естественными единицами, обсужденной в томе 1. Но гравитационный эффект распределяется на все многие пространственные переменные и вращательного и поступательного движения, и его действующая величина уменьшается пространственным распределением. Как мы видели в предыдущих томах, распределение вращения растягивается на 128 единиц в каждом измерении. Поскольку движение в пространстве включает три измерения пространства и одно измерение времени, общее распределение вращения составляет (128)⁴. Кроме того, имеется поступательное распределение на 8 единиц, которое мы уже определили как линейный максимум. Тогда общее количество распределений равно 8 x (128)⁴ = 2,1475 х 10⁴. Это значит, что гравитационное движение распределяется на 2,1475 х 10⁹ единиц, только одна из которых действует против последовательности наружу естественной системы отсчета на линии последовательности. Таким образом, действующий компонент гравитационной силы (движения) уменьшается на это соотношение, соотношение вращения, как мы его называем.

Поскольку одномерный аналог этого соотношения вращения, межрегиональное соотношение, включает дополнительный компонент, составляющий 2/9 от 128-ми единиц вращения, увеличивая соотношение до 156,444, может возникнуть вопрос, почему соотношение вращения не содержит подобный дополнительный компонент. Объяснение таково: атомное вращение – это вращение линейной вибрации. Следовательно, общее атомное движение распределяется на вибрационные единицы (2/9 от 128-ми) так же, как и на 128 единиц вращения. Но 8-единичное поступательное распределение, включенное в соотношение вращения, охватывает все возможное линейное движение, включая базовые вибрационные движения, которые вращаются. Таким образом, соотношению вращения не требуется никакой дополнительный термин.

Внутри гравитационного предела действующее гравитационное движение (или сила) обратно пропорционально квадрату расстояния. Без распределения на множественные единицы уравнение равновесия при условиях единицы было бы m/d₀²=1; то есть, гравитационная сила, действующая на естественную единицу массы на естественной единице расстояния, пребывала бы в равновесии с единицей силы последовательности естественной системы отсчета. Распределение гравитационной силы уменьшает ее эффективную величину на соотношение вращения. Тогда действующее равновесие таково.

Решая для d₀ гравитационного предела, мы получаем:

Чтобы преобразовать это уравнение из естественных в традиционные единицы, мы делим коэффициент на число естественных единиц расстояния  в световом годе, 2,0752 x 10,23, и на квадратный корень из числа грамм в естественной единице массы, 1,65979 x 10^-14. Тогда в терминах световых лет и грамм уравнение 14-2 принимает вид:

Масса Солнца вычислена как 2 x 10³³ грамм. Применяя коэффициент уравнения 14-3, мы находим, что гравитационный предел Солнца составляет 3,61 световых лет. Это соответствует наблюдаемым разделениям. Самая ближайшая звезда Альфа Центавра находится на расстоянии 4,3 световых года, а среднее разделение звезд поблизости от Солнца оценивается где-то меньше 2 парсеков или 6,5 световых лет. Сириус, ближайшая звезда, большая, чем Солнце, имеет гравитационный предел 5,3 световых года и находится от Солнца на расстоянии 8,7 световых лет, что пребывает в рамках данного предела.

Очевидно, что такое распределение очень большого числа объектов в пространстве, где минимальное разделение составляет 2/3 среднего, на низкой стороне требуется некий вид барьера; это не может быть следствием чистой случайности. Результаты настоящего исследования показывают, что причина того, почему звезды по соседству с Солнцем не приближаются друг к другу  ближе, чем на 4 световых года, в том, что они не могут это делать. Такая находка автоматически упраздняет все теории, говорящие о том, что звездные системы входят в контакт или тесное приближение (как предполагается в некоторых теориях образования планетарных систем), и все теории, настаивающие на прохождении одной совокупности звезд через другую (такие как ныне принятая теория “вытянутых прямолинейных орбит” сферических скоплений).

Более того, результаты показывают, что изоляция индивидуальной звездной системы постоянна. Системы будут оставаться отделенными на те же самые огромные расстояния, потому что каждая звезда, или звездная система, или до-звездное облако непрерывно притягивает материал внутри гравитационного диапазона, и это препятствует накоплению материи, достаточной для формирования другой звезды в данном объеме пространства. Регион в области гравитационного предела каждой звезды зарезервирован только для этой звезды.

Межзвездное расстояние, вычисленное из числа звезд на единицу объема, меньше внутри сферических скоплений и центральных регионов галактик. Но поскольку трехмерный регион пространства простирается лишь до гравитационного предела, уменьшение объемных измерений за границы этого предела, благодаря гравитационному эффекту совокупности в целом, пребывает в эквивалентном пространстве, а не в реальном пространстве. Следовательно, это не меняет пространственную связь звезды с гравитационными пределами ее соседей.

Галактические массы обычно выражаются в терминах единицы, равной солнечной массе. Поскольку мы уже оценили гравитационный предел Солнца, мы можем выразить уравнение 14-3 для применения к галактикам в традиционной форме:

Данное соотношение позволяет нам подтвердить выводы главы 2 в связи с процессом каннибализма, посредством которого гигантские сферические галактики достигли своих нынешних размеров. Как отмечалось в предыдущем обсуждении, развитие теории указывает на то, что такие большие галактики, как галактика Млечный Путь, притягивают не только большое количество диффузного материала, но и отдельные звезды, шаровые скопления и мелкие галактики.  Магеллановы Облака определены как галактики, пребывающие в процессе захвата. Чтобы захват имел место, более мелкая единица должна пребывать внутри гравитационного предела большей единицы. Тогда давайте рассмотрим включенные расстояния.

Оценки массы Галактики ранжируются от 10¹¹ до 5 x 10¹¹ солнечных масс. Если для нынешних целей мы примем промежуточную величину 3 x 10¹¹, уравнение 14-4 определяет гравитационный предел около двух миллионов световых лет. На этом основании, Магеллановы Облака пребывают на пути быть захваченными Галактикой.

Также в предыдущем обсуждении говорилось, что неоднородные структуры Магеллановых Облаков возникли за счет искажения изначальных спиралевидных или эллиптических структур различиями между гравитационными силами, действующими на разные части Облаков. Диаметр облаков составляет приблизительно 20.000 и 30.000 световых лет соответственно. Очевидно, такие расстояния слишком большие по отношению к расстоянию от Галактики, чтобы создавать значимые различия между силами, действующими на ближайшие стороны Облаков, и силами, действующими на их удаленные стороны.

  Оба открытия в связи с Магеллановыми Облаками можно обобщить. Мы можем сказать, что любые галактики внутри расстояния около двух миллионов световых лет такой большой галактики, как галактика Млечный Путь, пребывают в процессе захвата галактикой и, в конце концов, будут захвачены. Также мы можем сказать, что любая галактика, пребывающая на пути быть захваченной, будет подвергаться структурному искажению на последних стадиях приближения.

Вычисления, поддерживающие теоретические выводы о том, что сейчас происходит с шаровыми скоплениями и мелкими галактиками, находящимися поблизости от больших совокупностей, можно расширить для подтверждения дальнейших выводов о том, что произойдет в будущем по мере продолжения эволюционного развития галактик. В первоначальном обсуждении процесса объединения указывалось, что вероятность роста посредством захвата зависит от расположения гравитационного предела. Объединение двух звездных систем не может иметь места, если каждая система пребывает вне гравитационных пределов всех других, и такие пределы могут растягиваться только с относительно низкой скоростью, поскольку в межзвездном пространстве нет ничего, что подвергалось бы захвату другими, кроме диффузной материи и нескольких мелких объектов, таких, как кометы. С другой стороны, теоретическое рассмотрение ситуации с галактикой в главе 2 продемонстрировало, что шаровые скопления и ранний вид галактик пребывают внутри гравитационных пределов своих соседей из-за природы процесса, посредством которого они формировались. Следовательно, объединение таких объектов в большие и большие совокупности продолжается до тех пор, пока большая часть массы в каждом крупном регионе пространства не соберется в одну гигантскую сфероидальную галактику.

Эти теоретические открытия позволяют предположить, что большинство галактик, включенных в то, что известно как Локальная Группа – наш Млечный Путь, Галактика Андромеда, М 33, недавно открытые галактики Маффеи[139] и значительное число меньших совокупностей – в конце концов, объединятся. В целях оценки вероятности такого результата, давайте посмотрим на гравитационные пределы. Мы нашли, что если взять средние нынешние оценки размера нашей галактики, ее гравитационный предел составляет около двух миллионов световых лет. Но если мы возьмем самые высокие из ранее приведенных величин, предел станет два с половиной миллиона световых лет. Обычно считается, что Галактика Андромеда, М 31, находящаяся на расстоянии двух миллионов световых лет, больше, чем наша собственная галактика. Следовательно, если более высокая оценка массы Млечного Пути верна, мы уже пребываем внутри гравитационного предела М 31.

Если реальные массы меньше, чем указывают оценки, такой вывод преждевременный. Но М 31 растет. Межгалактическое пространство содержит множество материальных совокупностей – шаровых скоплений, неуплотненной пыли и газовых облаков размером с шаровое скопление, карликовых галактик и блуждающих звезд – и все они подвергаются захвату гигантскими спиралями, наряду с количествами диффузной материи. Если Млечный Путь еще не пребывает внутри гравитационного предела М 31, он определенно будет находиться внутри этого предела, если процесс захвата еще немного продолжится. А пока, общая масса разных совокупностей и диффузной материи между крупными галактиками помогает удерживать Локальную Группу вместе, пока те галактики продолжают свой каннибализм. Таким образом, вычисление гравитационных пределов локальных галактик подтверждает теоретический вывод из менее обобщенных допущений, что конечным результатом эволюционного процесса будет гигантская сфероидальная галактика, содержащая большую часть массы Локальной Группы.

Возможно даже, что больший, до сих пор не обнаруженный член группы сможет поглотить и М31, и галактику Млечный Путь. Огромный объем пространства в непосредственной близости от нас скрыт от наблюдения густыми частями нашей галактики, и мы не знаем, что находится позади этого барьера. На перифериях этой ненаблюдаемой зоны совсем недавно были открыты две галактики Маффеи, и имеются сообщения, указывающие на существование еще двух, пребывающих в “малоизвестном регионе в Лебеде”.[140] Говорят, что одна из них – “яркая эллиптическая”. Если это так, тогда эллиптическая галактика может быть доминирующим членом Локальной Группы.

Вывод о грядущем объединении большей части массы Локальной Группы конфликтует с ныне принятым астрономическим мнением, выраженным Горенстейном и Такером, которые категорически утверждают, что “вероятность грядущего столкновения нашей галактики с галактикой Андромеда близка к нулю”.[141] Но подобное мнение – это пережиток традиционного взгляда на галактики как на объекты, возникшие в своей настоящей форме на ранних стадиях существования вселенной и движущиеся случайно. И на взгляде, что, хотя это еще ортодоксальная доктрина, она постепенно уступает свое место, поскольку накапливается все больше и больше свидетельств о столкновениях галактик и каннибализме.

Еще одна важная интересующая нас величина – предельное расстояние, за границами которой все галактики отступают от полной скорости света. Важность этого расстояния в том, что его связь со скоростью света определяет темп увеличения скорости рецессии относительно расстояния. Астрономы называют эту величину константой Хаббла. Это еще один момент, когда теория вселенной движения приходит к выводам, противоположным тем, к которым пришли астрономы  на основании рассмотрения лишь части наблюдаемой информации, им доступной, что существование галактической рецессии скорости пропорционально расстоянию. На такой непрочной основе они разработали каркас допущения и умозаключения, который служит в качестве ортодоксальной теории крупномасштабной деятельности вселенной. Космологические аспекты этой теории будут обсуждаться в последних главах данного тома. Сейчас нас заботит скорость рецессии. При отсутствии любого свидетельства противоположного, астрономы допустили, что константа Хаббла – это фиксированная характеристика физической вселенной. Далее они предположили, что увеличение скорости рецессии с увеличением расстояния продолжается бесконечно, асимптотически приближаясь к скорости света.

Хотя в свете информации, доступной их создателям, эти два допущения кажутся резонными, развитие теоретического понимания процесса рецессии показывает, что оба они неверны. Галактикам не свойственна рецессия. Это общее свойство вселенной, взаимосвязь между системой отсчета, которой пользовались мы, и системой отсчета, которой реально соответствуют естественные феномены. Она применяется не только к галактикам, но и ко всем материальным объектам и нематериальным сущностям, таким как фотоны. Движение фотонов вовне со скоростью света – это тот же феномен, что и рецессия галактик. Они отличаются лишь тем, что рецессия галактик замедляется противодействующими гравитационными силами, в то время как фотоны не подвергаются любому значимому количеству гравитационного замедления, за исключением непосредственной близости от очень больших масс. “Константа Хаббла” не является основным свойством физической вселенной, как это допускается сейчас. Подобно гравитационному пределу, это свойство каждой индивидуальной совокупности массы. В применении к галактической рецессии эта так называемая константа является функцией общей галактической массы, за исключением налегающих шаровых скоплений и гало звезд, пребывающих в свободном падении.

Допущение, что скорость света – это предельная величина, никогда не достигаемая скоростью рецессии, тоже опровергается теоретическими открытиями. Как мы видели в начале этой главы, эффект распределения гравитационного движения на все вращающиеся и поступательно движущиеся единицы, вовлеченные в атомное вращение, требует 2,1475 х 10⁹ единиц (гравитационной) массы, чтобы противостоять каждой единице движения вовне естественной системы отсчета. Точка, в которой это требование выполняется, и есть гравитационный предел. Здесь итоговая скорость относительно традиционной пространственной системы отсчета равна нулю. Выше гравитационного предела уменьшенная гравитационная скорость способна нейтрализовать лишь часть последовательности вовне; и имеется результирующее движение вовне – галактическая рецессия.

Результирующая скорость вовне увеличивается с расстоянием, но она не может продолжать увеличиваться бесконечно. Со временем затухание гравитационного движения с расстоянием понижает ее до момента, когда оставшегося движения каждой единицы массы достаточно лишь для того, чтобы охватывать распределение единиц измерения, вовлеченных в непосредственный одномерный контакт между движением в пространстве и движением во времени. Меньше, чем эта величина (естественная составная единица), не существует. Следовательно, выше этой величины гравитационный эффект полностью устраняется, и рецессия имеет место на полной скорости света. Таким образом, предельное расстояние, которое нас интересует, может быть получено путем подстановки одномерного соотношения, 128(1+2/9)=156,44 (ранее определенная, как межрегиональное соотношение) в соотношение вращения в уравнении 14-1. Тогда новое уравнение силы будет выглядеть так:

И вновь, решая уравнения для расстояния, которое в данном случае называется d₁, мы имеем:

Тогда в терминах солнечной массы мы получаем:

Если мы вновь возьмем промежуточную оценку массы Галактики, которая использовалась раньше, 3 x 10¹¹ солнечных масс, и применим ее для уравнения 14-7, мы найдем, что предельное расстояние d₁ составляет 7,3 x 10⁹ световых лет. Пренебрегая относительно коротким расстоянием между галактикой и ее гравитационным пределом, мы можем вычислить расстояние от нашей галактики до любой другой галактики той же или меньшей массы. Это достигается превращением красного смещения в спектре той галактики в естественные единицы (дроби скорости света) и умножением на 7,3 x 10⁹ световых лет или 2,24 x 10⁹ парсек. Это эквивалентно величине 134 км/сек на миллион парсек для константы Хаббла.

Вычисленная величина для константы Хаббла не применяется к рецессии галактики большей, чем наша, поскольку действующая гравитационная сила, определяющая предельное расстояние, – это сила, оказываемая большей из двух совокупностей. С этой точки зрения масса меньшей совокупности не существенна. Верно, что контролирующая сила оказывает большее гравитационное влияние на большую массу, чем на меньшую массу. Но противоположный эффект последовательности естественной системы отсчета подвергается такому же пропорциональному увеличению, и точка равновесия остается неизменной. Астрономы оценивают величину константы Хаббла, базируясь, исключительно, на наблюдениях более массивных галактик, тех, которые легче всего наблюдать. Массы таких гигантских галактик довольно неопределенны, и оценки широко варьируются, но в качестве грубого приближения можно взять массу галактики минимального размера, в 10 раз меньше галактики Млечный Путь. Подставляя эту массу вместо величины, использованной в предыдущих вычислениях, мы получаем константу Хаббла, равную 42 км/сек на миллион парсек.

Величина, ныне принятая большинством астрономов, составляет 50-60 км/сек на миллион парсек. До 1952 года эта величина была 540. Ко времени публикации данной работы в 1959 году она понизилась до 150. Последующие пересмотры понизили ее еще больше, до принятых ныне 50 или 60. Самые последние результаты совпадают с теоретически вычисленными величинами с точностью определения галактической массы.

Испускание излучения из вращающихся атомов материи тоже подвергается пространственному распределению, но излучение – это намного более простой процесс, чем гравитационное взаимодействие; соответственно, распределение более ограничено. Как отмечалось в томе II, где обсуждалось пространственное распределение, действующее в гравитации, теоретические выводы в связи с пространственным распределением первичных движений еще не вполне определенные, хотя удовлетворительное согласование с наблюдением оказывает им значительную поддержку. На основании этих открытий представляется, что распределение излучения соответствует 128-ми основным положениям вращения в одном измерении.

Применение этого распределения к тому, что нас сейчас интересует, – это влияние на величину  роста длины волны излучения (красное смещение) благодаря последовательности движения вовне системы отсчета. Поскольку все физические сущности являются субъектами этой последовательности, она не действует на обычные физические феномены, но меняет нейтральную точку, границу между движением в пространстве и движением во времени. Последовательность вовне в пространстве относительно места, с которого мы выполняем наши наблюдения, сдвигает границу в направлении более длинных длин волн. Наблюдатели в космическом секторе (если таковые имеются) видят подобный сдвиг в направлении более коротких длин волн.

Ввиду того, что естественная единица в вибрационном движении представляет собой полуцикл, цикл – это удвоенная единица. Следовательно, длина волны, соответствующая единице скорости, составляет две естественные единицы расстояния или 9,118 x 10^-6 см. Распределение на 128 позиций увеличивает действующее расстояние до 1,167 x 10^-3 см (11,67 микрона).  Тогда это и есть действующая граница между движением в пространстве и движением во времени, как она наблюдается в материальном секторе. На высокочастотной (коротковолновой) стороне границы впервые появляется дальнее инфракрасное излучение, от 1,167 x 10^-3 см до 7 x 10^-5 см, затем от границы ближнего инфракрасного до 4 x 10^-5 см тянется оптический регион, а потом следуют регионы рентгеновского и гамма излучения на самых высоких частотах. Из-за обратного соотношения между пространством и временем, эти высокочастотные регионы копируются на низкочастотную (длинноволновую) сторону от нейтрального уровня.

Ввиду того, что процессы региона ниже единицы скорости включают перенос дробных единиц скорости, то есть, единиц энергии, частоты обычного излучения от этих процессов пребывают на энергетической стороне границы. Это высокочастотное излучение. На скоростях выше единицы ситуация обратная. Физические процессы на этих скоростях включают передачу дробных количеств энергии, а частоты обычного излучения пребывают на стороне скорости границы единицы. В регионах, доступных нашему наблюдению, такие низкочастотные процессы менее обычны, чем те, которые находятся в высокочастотном диапазоне, а инструментарий, созданный для того, чтобы иметь дело с ними, намного менее продвинутый. Соответственно, они не очень хорошо известны, и распознано только два подразделения. Дальний инфракрасный соответствует инфракрасному и оптическому диапазонам, а радио диапазон соответствует диапазонам рентгеновского и гамма излучения.

Термин “обычный” в предыдущем параграфе относится к излучению в полных единицах вида, уместного для скорости испускающих объектов. Например, тепловое излучение – это продукт процессов, работающих на скоростях ниже единицы (скорость света). Полные единицы, создающиеся на таких скоростях, содержат частоты на верхней стороне границы единицы. Дробные единицы не существуют, но прибавление или вычитание единиц времени может создавать эквивалент дробных изменений в количестве пространства. Это позволяет расширение части распределения частоты теплового излучения в дальнюю инфракрасную область, ниже уровня единицы. По существу, если излучающий объект холодный, он может испускать исключительно в этом нижнем диапазоне. Но если излучающий объект достаточно горячий для производства существенного количества излучения, большая часть излучения пребывает в диапазонах верхней частоты. Таким образом, сильное тепловое излучение исходит от материи в диапазоне скоростей ниже единицы. Тот же принцип применим к излучению, создаваемому любыми другими процессами диапазона низких скоростей. И наоборот, сильное излучение обратного типа – дальнее инфракрасное и радио излучение – исходят из материи в верхних диапазонах скоростей (выше единицы).

Существование резкой разделяющей линии между видами объектов, излучающих в ближнем инфракрасном диапазоне и дальнем инфракрасном диапазоне, четко осознается даже на этой довольно ранней стадии инфракрасной астрономии, но факт существования одинаково резкого разграничения в природе излучения от этих объектов еще не осознан астрономами. Например, Нейгебауэр и Беклин полагают, что наблюдаемое сильное излучение от некоторых объектов на 100 микронах является “тепловым излучением из пыли, нагретой светом звезды”,[142] то есть по существу, оно эквивалентно излучению от холодных звезд. Хотя они также сообщают, что объекты, сильно излучающие на 2 микронах (ближний инфракрасный) отличаются от тех, которые излучают на 20 или 100 микронах (дальний инфракрасный). Десятью самыми яркими источниками на 2 микронах являются все звезды: три супергиганта, три гиганта и четыре длиннопериодические переменные. Те же звезды, очень яркие в видимом диапазоне. С другой стороны, ни один из десяти самых ярких источников на 20 микронах не является обычной звездой. Они включают центр галактики, несколько туманностей и ряд объектов, природа которых еще не до конца ясно понята. Как говорят исследователи: “В настоящий момент информация, необходимая для однозначного понимания источников, отсутствует”.

Наши открытия показывают, что все, что нужно, – это осознание существования границы единицы на 11,67 микрона. Сильное излучение в дальнем инфракрасном диапазоне, выше 11,67 микрона, исходит из материи со скоростями в более высоких диапазонах, а не из относительно холодных тепловых источников, подобных источникам, слабо излучающим в дальнем инфракрасном диапазоне. Как мы увидим на последующих страницах,  сильное инфракрасное излучение – это одна из заметных характеристик объектов, которые мы будем определять как включающие движение в верхнем диапазоне скоростей: квазары, галактики Сейферта, ядра других больших галактик, взрывающиеся галактики, такие как М 82, и так далее. Инфракрасное излучение от квазаров оценивается в 1.000 раз больше излучения в видимом диапазоне.[143] Связь между инфракрасным излучением и излучением в радио диапазоне (которую мы определили как верхний диапазон скоростей) – вот еще одна характеристика этих объектов, которые, как и инфракрасное излучение, не объясняются современной астрономической теорией. Значимость результатов обзоров инфракрасных источников внутри Галактики, таких как сообщенных Нейгебауэром и Беклиным, в том, что они демонстрируют существование демаркационной линии между дальним инфракрасным излучением верхнего диапазона скоростей и ближним инфракрасным излучением скоростей ниже единицы.

В случае сложных объектов, в которых сильно выражены и верхний диапазон, и обычные скорости, существование прерывности очевидно из спектра. Например, наблюдения IRAS показывают, что “спектр туманности Краба “разрывается” или преобладает в дальнем инфракрасном диапазоне”, приводя к выводу, что “в инфракрасном регионе должно происходить нечто, что лежит между ближним инфракрасным диапазоном и радио полосами”.[144]

Процессы, отличные от тепловых, которые создают разные частоты излучения, и их отождествление со скоростями испускающих объектов будут обсуждаться в главе 18.

Как мы видели в главе 6, обратный процесс прибавления энергии достигается увеличением скорости в диапазоне ниже уровня единицы. Прибавление n-1 единиц энергии к нулевой скорости (1-1/1) дает скорость 1-1/n². Очевидно, что это очень неэффективный способ увеличения скорости ввиду того, что большое приращение энергии производит лишь очень маленькое приращение скорости. Более того, максимальная скорость, которой можно достичь такими средствами, ограничена одной единицей (то есть, скоростью света). Но, несмотря на эти очень неблагоприятные аспекты, именно так осуществляются приращения скорости в диапазоне между нулевой скоростью и единичной скоростью, просто потому, что отсутствует альтернатива. Дробных единиц скорости не существует.

Последующие страницы данного труда будут рассматривать в основном феномены, которые имеют место на скоростях больше единицы, и одним из аргументов против реальности таких скоростей, выдвигаемым приверженцами ортодоксальной физической мысли будет то, что количество энергии, требующейся для создания скоростей такой величины, невероятно высоко. Конечно, такие аргументы уже выдвигались против допущений, что требования испускания галактических фрагментов на скоростях – это просто приближение к скорости света. Ответ на эти возражения таков: верхний диапазон скоростей не создается недостаточным обратным процессом прибавления энергии; они создаются непосредственным прибавлением единиц скоростей, намного более эффективным процессом.

Чтобы проиллюстрировать разницу, давайте рассмотрим процесс прибавления энергии или скорости к уже упомянутой исходной ситуации, когда энергия равна единице и результирующая скорость составляет 1-1/1=0. (Большая часть скоростей в материальном секторе  представляет собой разницы (1 - 1/n²) - ( 1 -1/m²), но будет удобнее иметь дело с более простой ситуацией.) Если мы прибавим две единицы к энергетическому компоненту, результирующая скорость увеличится до 1-1/9=0,889. С другой стороны, если мы прибавим две единицы к скоростному компоненту, результирующая скорость возрастет до 3-1/1=2,000 – порог диапазона ультравысокой скорости. Значимость данных цифр в том, что во вселенной движения единица энергии и единица скорости эквивалентны. Отсюда следует, что событие, способное увеличить результирующую скорость объекта лишь на 0,889 процессом прибавления энергии, способно увеличить ее до 2,000 посредством процесса приращения скорости, если скорость доступна в величинах единиц. Вывод, к которому мы пришли в результате теоретического развития таков: материя достигает пределов возраста и размера при условиях, которые приводят к гигантским взрывам, когда, по существу, скорость высвобождается в количестве единиц и доступна для ускорения продуктов взрыва до верхнего диапазона скоростей. Это значит, что промежуточные и ультравысокие скорости удовлетворяют возможности известных процессов.

Возможно, большинство читателей, сталкивающихся с подобной идеей впервые, сочтут ее странным и беспрецедентным прибавлением к физической мысли. Но, по существу, базовый принцип тот же, что управляет известным и общепринятым видом физической ситуации. Единственное новшество в том, что до сего времени данный принцип не осознавался как применяемый к ныне обсуждаемым феноменам. Истина в том, что мы просто имеем дело с пороговым эффектом, чем-то, с чем мы часто встречаемся в физической теории и практике. Хороший пример – фотоэлектрический эффект. Чтобы испускать электроны из холодного металла, частота сталкивающегося излучения должна быть выше определенного уровня, пороговой частоты. Такого результата можно достичь увеличением общего количества низкочастотной энергии. Испускание совсем не будет иметь места до тех пор, пока не будет доступной энергии в виде единиц требующегося размера. Если используются единицы такого размера, будет достаточно даже небольшого количества общей энергии. Создание скоростей выше скорости света управляется тем же видом ограничения. Должны быть доступны единицы скорости требуемой величины. 

Ряд других величин, значимых для количественного описания эволюции содержимого вселенной, пребывает в процессе вычисления в соответствии с представленной теоретической основой. Сюда входят такие величины, как средняя продолжительность разных стадий эволюции, максимальные и минимальные размеры разных совокупностей и так далее. Недостаток времени препятствует проведению любого систематического исследования этих тем, но в качестве побочных продуктов изучений для других целей уже получены некоторые результаты. В основном, это свойства объектов, движущихся в верхнем диапазоне скоростей. Но обсуждать их удобнее в связи с общим исследованием феноменов высших диапазонах скоростей, что мы и делаем в последующих главах.

---