• Главная
• Дэвид Уилкок
• Статьи
• Книги
• Видео
• Другие авторы
• Ссылки
• Форум
• От переводчика   

Дэвид Уилкок > Книги > Пробуждение во сне > 09-Глава 9: Завершение учебы

Глава 9: Завершение учебы

В конце семестра, поскольку оценки были хорошими, я знал, что заканчиваю колледж и получаю степень бакалавра в психологии. Учитывая вышесказанное, я не хотел прекращать образование. Моей целью было продолжение учебы и получение степени мастера или доктора в чем-то, связанном с метафизикой и духовностью. Я чувствовал, что продвинутая степень придаст мне больше авторитета как исследователю НЛО. После просмотра разных школ я решил, что наилучшим возможным выбором был бы Институт Наропа в Боулдере, штат Колорадо. Чтобы подать заявление, нужно было написать и распечатать заявление о приеме, в котором объяснялось бы, почему я считаю себя хорошим кандидатом.

[more]

Пророческие предостережения

Мне уже снился пророческий сон о том, что план не сработает. Во сне от 7 марта 1995 года я оказался в автобусе, направлявшемся в Колорадо. На пути приходилось переправляться через огромное количество грязных ручьев, что было довольно неприятно. Когда, наконец, я добрался до Колорадо, мне понадобилось найти телефон, чтобы поговорить с семьей и узнать, где я остановлюсь. Единственный телефон, который удалось найти, оказался весь покрыт грязью. Метафоры явно указывали на то, насколько оторванным от реальности я был в то время. Затем я поднимался по лестнице, которая, как я думал, должна была привести туда, куда нужно идти. Вместо подъема я поскользнулся и упал, скатившись вниз на 4,5 м. И вновь, по-видимому, это имело отношение к прошлой жизни с Юми, когда произошло падение с моста. В данном случае я чувствовал себя хорошо, никаких ранений. Ко мне подошли несколько людей и поинтересовались все ли со мной в порядке. Сон явно предсказывал большие затруднения с Колорадо, но я не собирался отступать.

Где-то в мае 1995 года я сел писать заявление о приеме. Я начал описывать все изменения Земли, наблюдаемые в то время. Повторяю, 17 января 1995 года в Кобе, Япония, произошло сильное землетрясение магнитудой 6,9 балла. Оно причинило ущерб в сотни миллиардов долларов, убило 6000 человек и оставило бездомными 45 тысяч людей.[51] Это всего лишь один пример, принимаемый близко к сердцу потому, что Юми была из Японии. Когда я начинал, был солнечный день. Пока я продолжал описывать продолжающий коллапс нашего общества и невероятные проблемы, с которыми мы сталкиваемся как планета, вдруг разразилась буря, казалось бы, из ничего. Прежде чем мне удалось понять, что именно происходит, сильный ветер начал бороться с деревьями, вынуждая их гнуться вперед и назад. Небо потемнело. Послышались раскаты грома. Полился дождь. Далее я увидел, как огромная вспышка света появилась почти в тот самый момент, когда снаружи ударил сильный гром. Должно быть молния ударила во что-то прямо рядом с общежитием, в телефонный столб. Вдруг мой компьютер “умер”, энергия отключилась. Я потерял все, что уже написал, поскольку не успел нажать на клавишу “сохранить”. К несчастью, я забыл классическую поговорку: “Хорошо смеется тот, кто смеется последним”.

Как только подача электроэнергии восстановилась, я включил это событие в новое заявление о приеме в Институт Наропа в качестве позитивного примера синхронизма. В виде синхронизма внезапная сильная буря поддержала мою теорию о продолжающихся изменениях Земли. Я по памяти восстановил все написанное. Событие в целом оказалось так хорошо приурочено по времени, что я не мог игнорировать значимость произошедшего. Я был уверен, что Институт захочет меня принять. Довольно скоро я получил письмо, в котором говорилось, что меня приглашают приехать в Колорадо для вступительного собеседования. Путешествие придется совершить всего через две недели после окончания колледжа, поэтому у меня оказалось очень мало времени на восстановление после трудного года. Тогда я не смог осознать, что гром, молния, сильный дождь, а также потеря исходного текста заявления на самом деле были синхронизмом, предупреждавшем, что путешествие в Колорадо пройдет нехорошо, совсем нехорошо.

Ты сияешь

Вскоре после того события, когда впереди маячило завершение учебы в колледже, ко мне зашел поболтать Арти, мой бывший сосед по комнате. Юми быстро утратила интерес к метафизической болтовне и заснула в нашей постели. Я же продолжал распространяться об идее Вознесения, которую вычитал в таких книгах, как труды Рут Монтгомери и Селестинские пророчества Джеймса Редфилда.[52] Уже тогда я начал осознавать, что Вознесение и было той грандиозной фокальной точкой, на которую указывало мое исследование. Также я говорил с Арти о значении дружественных ангельских инопланетян в этом процессе, и о том, как все складывается в “большую картину”, которую я строил. Вдруг Юми села в постели, хотя, очевидно, все еще спала. Медленно и намеренно, в глубоком трансе, ее голова повернулась к Арти и ко мне.

В то время я уже привык к такому, а вот Арти, по-видимому, испугался до смерти. Юми начала говорить. “Сияющий, да?” – спросила она, глядя прямо на меня. Она одарила меня очень интересной и иронической улыбкой, почти такой же, как улыбка шаманки, которую я увидел после того, как восстановил дыхание и открыл глаза. Затем так же внезапно, что-то ее “отключило”, и она вернулась в постель. Арти смотрел на меня широко открытыми глазами и с дурацкой улыбкой, он понятия не имел, что происходит и явно нервничал. “Да, такое случается, – сказал я Арти. – Некая сила использует Юми для передачи посланий. Завтра она ничего не вспомнит. Очевидно, это еще одно послание о Вознесении. Я считаю, что какая-то часть ее говорит, что прямо сейчас на духовном уровне мы сияем светом. Если нам посчастливится вознестись, однажды так и будет”.

В тот момент меня осенило, что сознательный ум Юми знал английское слово “сияние”, поэтому на этот раз ей не пришлось произносить его по-японски. Я объяснил Арти, что раньше она говорила слово по-японски. Казалось очевидным, что Высшему Я Юми удалось временно говорить через ее физическое тело, чтобы передать нам важное своевременное послание. Мне ясно показывали: послание о Вознесении, о котором я начинал задумываться, было чем-то очень-очень важным, что мне следовало изучить. Это было еще одно явное и странное послание, говорящее о том, что Вознесение реально.

Вскоре после этого, когда на сцене я получил диплом, я сильно волновался. Честно говоря, был напуган. Мне не хотелось покидать колледж, но я знал, что родители будут страшно расстроены, если на завершение учебы потребуется еще один год. Если я не продолжу образование, мне придется вступить в мир труда, и ничто не пугало меня больше, чем это. Все знают, что степень бакалавра в психологии бесполезна, если вы не получаете степень магистра или доктора наук. Я знал, что мне придется жить в крайней бедности и утратить большую часть свободы, которой я наслаждался, учась в колледже. Согласно политике штата Нью-Йорк, никто не может получить хорошую работу в сфере психологии, имея лишь степень бакалавра.

Юми поехала со мной в отчий дом и оставалась там неделю после выпуска. Где-то со второго по последний день ее пребывания у нас мне снился абсолютно потрясающий осознанный сон, который я сознательно вызвал, пользуясь техникой д-ра Стивена Лабержа. Во сне я оказался в Нью-Пальце. Без всяких усилий я летал вокруг кампуса, к удивлению других людей, наблюдавших за мной. Будучи сильно взволнован происходящим, я пытался делать записи, не осознавая, что тетрадь тоже была частью сна, и что я не смогу взять ее с собой после пробуждения. Пока я пытался записывать, я смотрел на страницу. К моему удивлению, все мысли, которые, естественно, были на английском, снова записывались по-французски, как и раньше! Более того, как и раньше, это были точные предложения, хотя сам я не мог бы сложить их воедино. В общем, потрясающий, восхитительный и сугубо приятный опыт, зеркально отражающий осознанное сновидение, которое я уже обсуждал.

Пророк

В день отъезда Юми после того, как ее увезло желтое такси, я спустился в подвал и начал рыдать. Меня глубоко печалило то, что по-настоящему мы так никогда и не были близки; я знал, что наши взаимоотношения вот-вот закончатся. Юми хотела, чтобы я ждал ее возвращения три года, но я знал, что нам нужно расстаться. Было бы легче сделать это, когда она вернется на родину, и мы оба встретим новых людей. Инстинктивно и не раздумывая, я подошел к тому же собранию книг в бумажной обложке, которое хранилось под лестницей, где, когда мне было 7 лет, нашел книгу Гарольда Шермана Как заставить ЭСВ работать для вас и две другие книги о гипнозе. Не глядя, я выхватил книгу ливанско-американского поэта и писателя Халиля Джибрана Пророк,[53] сел и начал читать. Я никогда ее не читал и ничего о ней не знал, кроме того, что она считается классикой.

По моему лицу все еще текли слезы. Я заметил, что первая сцена в книге описывала пророка, который, наконец, достиг совершеннолетия и был призван Богом покинуть родной город. Сначала я не осознавал, насколько это было значимо, но по мере продолжения чтения понял, что получил еще один основной синхронизм. Духовные силы хотели, чтобы я уловил следующее: персонаж в книге Пророк был метафорой меня, а также неминуемого переезда в Боулдер, Колорадо, через несколько дней. В книге корабль, на котором должен был уехать Пророк, только что вошел в порт, и вся деревня плакала вместе с ним. Учитывая то, что, читая, я все еще оплакивал отъезд Юми, это был самое сильное переживание. Перед тем, как Пророк покинет своих друзей и семью, они просили его напоследок поделиться словами мудрости.

Начиная с того момента, каждая глава книги содержала ответы на вопросы. Особенно меня вдохновил параграф, в котором Пророк описывает любовь как силу, которая перемалывает “зерно” души, чтобы испечь “хлеб”. Он вещал о невероятном труде и жертвенности, на которых строятся взаимоотношения, и я только что это пережил. К тому моменту синхронизм стал настолько убедителен, что я открыто продолжал плакать, читая слова. К счастью, в то время дома никого не было. Было так странно, что сразу же после отъезда Юми меня направили впервые прочитать именно эту книгу, и сам я, “Пророк”, вот-вот сяду на корабль “к месту призыва” – Институт Наропа в Боулдере, Колорадо.

В то время я вовсе не считал себя пророком, поэтому все казалось загадочным, но очевидно значимым синхронизмом. Через три года в Вирджиния Бич я встретился со своим духовным другом, владевшим фермой, и он сказал, что многие ученые в сфере духовности считают книгу Пророк книгой о Вознесении. Корабль, на борт которого поднялся Пророк, был метафорой Вознесения, покидания мира третьей плотности.

Поезд в Наропу

Институт Наропа был основан Чоганом Трунгпа Ринпоче, ламой, приехавшим в Боулдер из Тибета. Прежде чем узнать, примут меня или нет, мне предстояло съездить в Институт и пройти вступительное собеседование.

К тому моменту у меня никогда не было собственной машины. Да и на самолете я летал всего один раз, когда был ребенком, тогда мы отправились в Мир Диснея. До того, как ехать в Мир Диснея, родители сильно болели, находились буквально на грани жизни и смерти, но решили все-таки свозить туда нас с братом. Пока мы приземлялись, брат кричал и плакал от давления в ушах, поэтому идея полета очень меня пугала. Для поездок в колледж я всегда пользовался автобусом, пока мне не посчастливилось совершить поездку на машине. По какой-то глупой причине я решил, что наилучшим способом добраться до Колорадо был бы поезд из Скенектади, штат Нью-Йорк, идущий в Денвер, в вагоне эконом класса. Затем на автобусе я бы добрался из Денвера в Боулдер. В то время на счету был каждый доллар, и такая поездка обошлась бы на сотню долларов дешевле, чем самые дешевые перелеты.

Уже в первую ночь я понял, что поезд оказался ужасной идеей. Приснившееся пророчество о преодолении потоков и потоков грязи уже сбывалось. Сидя на месте в вагоне эконом класса, было почти невозможно спать. Поезд постоянно раскачивался вперед и назад и издавал все виды громких и раздражающих шумов – лязг, скрежет, стук, грохот и урчание. Люди постоянно открывали и закрывали механические двери между вагонами, и каждый раз, когда они нажимали на кнопку, дверь отвечала сильным шумом. У меня не было берушей, поэтому спать оказалось практически невозможно.

Если мне везло, тогда в темноте удавалось подремать час или два, но никогда слишком долго. Днем я пытался вести себя как нормальный человек. Большую часть времени я проводил, беседуя с Амишами, которые тоже отказывались пользоваться самолетами. Они были приземленными, открытыми и восприимчивыми к тому, о чем мне нравилось говорить. Также пока мы проезжали через центральную часть страны я наслаждался видами из окна. И еще меня удивляло то, как много поврежденных и разрушенных зданий я видел вдоль железнодорожного полотна. Не потребовалось много времени, чтобы понять следующее: в нашем обществе, как только деньги откуда-то изымаются, когда что-то перестает приносить прибыль, это что-то просто стоит и медленно гниет. Обычно железная дорога считалась динамичным бизнесом, но сейчас вся индустрия находится на системе обеспечения, и чаще всего мимо меня снова и снова проносились признаки разложения.

Наблюдатели

Также я взял с собой в дорогу кое-что почитать – книгу Наблюдатели Рэймонда Фаулера, в которой исследовался классический случай похищения Бетти Андреассон. Большую часть своей жизни автор посвятил исследованию того одного единственного случая, но уфологическое сообщество не приняло ее из-за духовных подтекстов. Тогда я не осознавал, насколько значимым станет для меня материал Андреассон. Позже в данной книге теме Наблюдателей будет посвящена отдельная глава.

Контактная информация Бетти Андреассон связана с типичными Серыми, и как раскрывалось в труде психиатра из Гарварда д-ра Джона Мэка, те Серые не были враждебными, хотя другие виды Серых определенно были. На странице 202 издания в бумажной обложке, Бетти говорили, что те инопланетяне называли себя Наблюдателями. Они объясняли, что отвечают за заботу о Земле. Они утверждали, что их любовь к Земле неизменна и длится вечно. Предположительно, они хранили генетическое семя людей с Земли сотни и сотни лет, а также каждого вида животных и растений такой же промежуток времени. Таким образом, если бы с нами что-нибудь случилось, семя человеческой жизни на Земле не было бы утрачено.

Признаюсь, что сначала книга меня не убедила. В уфологическом сообществе, кроме Джона Мэка, Серые определенно славились плохой репутацией. Первый контакт Бетти состоялся в 1967 году. Память о нем позже была восстановлена под гипнозом и записана в первой книге Фаулера Случай Андреассон,[54] опубликованной в 1979 году. В том контакте, когда прибыли инопланетяне, Бетти и кто-то из ее семьи полностью бодрствовали, хотя память о нем была стерта и восстановилась только под гипнозом. Отец Бетти видел, как Серые проходили сквозь дверь как будто она сделана из воздуха и входили в кухню. На первом сеансе гипноза в 1978 году, казалось, что Бетти Андреассон слышала в голове слова, а потом произносила их вслух. Слова оставались непереведенными несколько лет, до тех пор, пока исследователь Леонард Кини не обнаружил, что Серые говорили на гаэльском языке, языке аборигенов Ирландии. Вероятность того, что Бетти могла все сфальсифицировать, почти невозможна, поскольку она была полностью загипнотизирована и не могла подсматривать в справочные материалы. Первые два предложения перевода приведены во введении к книге Наблюдатели.[55] Полный перевод Леонарда Кини читается так. Я обнаружил, что он звучит удивительно похоже на классические катрены Нострадамуса, которые, представляется, содержат в себе жутковато точные пророчества будущего:

Живые потомки северных народов блуждают в универсальной темноте. Их (моя) мать оплакивает. Темное событие предвещается тогда, когда слабость в высших кругах будет восстанавливать высокий прожиточный минимум; интервал ошибок в высших кругах; интервал, подходящий для тревожных событий.[56]

Это предельно ясное указание на то, что европейцы, живые потомки северных народов, почти полностью отключили духовность в современном мире, как и большинство других народов. В результате многих из нас скитаются в том, что инопланетяне считают непроницаемой духовной темнотой. Здесь слово “мать”, по-видимому, относится к нашей матери Земле, оплакивающей такой печальный поворот в нашем обществе. Пророчество продолжает говорить, что прожиточный минимум станет очень высоким из-за “слабости” и “ошибок в высших кругах”. Это послание пришло в 1978 году и впервые было опубликовано в книге Преобразование Уитли Стрибера в 1988 году. Конечно, сейчас пророчество намного более точное, чем казалось в то время, особенно в свете так называемой Великой Рецессии после экономического коллапса 2008 года.

Еще одним сюрпризом в книге Наблюдатели стало следующее: те, кого мы считаем    инопланетными Серыми, на самом деле могли быть выращены из нашей собственной человеческой ДНК. Исследование Фаулера раскрыло: если обычный человеческий эмбрион вырастает вне матки и сохраняет свою форму, он будет выглядеть как типичный Серый инопланетянин. Согласно Рэймонду Фаулеру, медицинское название этого феномена, если бы нам это удалось, было бы “неонат”. Без давления матки, более крупные глаза и голова эмбриона оставались бы большими в пропорции к телу, которое было бы тонким. Час за часом, пока за окном мелькали сельские пейзажи, мой ум переполняли идеи о том, что Серые вообще могли не быть инопланетянами. Кое-какая часть нашего ВПК могла выращивать их в лабораториях для использования в космических кораблях, которые строили мы сами. Именно это слышал от своих инсайдеров д-а Стивен Грир, известный уфолог.

Большое собеседование

Чтобы сэкономить деньги на пребывание в Колорадо, я зарезервировал комнату в гостинице BoulderYouth, и она оказалась что-то с чем-то. Занавеску в душе покрывал толстый слой серой плесени, издававшей ужасающий запах. К счастью, я мог выходить и находить все виды интересного и клевого бизнеса – прекрасный завтрак, здоровый обед и так далее. Я пошел в Наропу, чтобы назначить собеседование, и сразу же подружился с двумя другими абитуриентами: приземленной девушкой-хиппи по имени Мередит и длинноволосым атлетически сложенным парнем, которого звали Карл. Персонал показал нам кампус, и все выглядело очень здорово. Там было несколько комнат, в которых студенты могли медитировать, каждая комната сияла одним из семи цветов радуги – красным, оранжевым, желтым, зеленым, голубым, индиго и фиолетовым. В каждой комнате, пока вы медитируете, вы обязаны пребывать в конкретной позе йоги.

На собеседовании член приемной комиссии спрашивал, ежедневно ли я занимаюсь медитацией. Из буклета Института я знал, что они считают ежедневную медитацию обязательным требованием для абитуриентов. Я не могу вспомнить, каков был минимальный стандарт времени, отведенного на каждодневную медитацию – полчаса или час. Они хотели, чтобы вы выполняли сидячую медитацию каждый день, ничего не делали, а просто сидели с закрытыми глазами в состоянии созерцания, что никогда не было моим предпочтительным способом медитации. Я знал о существовании двух разных главных видов медитации – созерцательного и сосредоточенного. При сосредоточенной медитации вы интенсивно фокусируетесь на чем-то одном продолжительный период времени. Именно так я и поступал, когда занимался своим исследованием и, по-видимому, “сиял” на уровне души. Некоторые люди не могут сидеть с книгой или перед компьютером больше часа или около того, в то время как я мог оставаться сфокусированным много часов без всякого движения. Я предпочитал сосредоточенную медитацию, будь то вспоминание, записывание и анализирование снов или изучение и анализ содержания книг несколько часов подряд. На запись каждого сна уходило около получаса. Я не хотел лгать и честно ответил, что медитирую своим способом.

В заявлении о приеме я уже посылал список из около 300-т книг, которые я прочел об НЛО и других паранормальных явлениях, учась в колледже. По приезде я представил свежий список. Я планировал просить собеседника выбирать любую книгу из списка и сразу же предлагать обзор ее содержания и как она соотносится с тем, чему я надеялся научиться в процессе получения степени в Институте Наропа. В то время моей самой важной целью была разработка модели гиперпространственной физики, ее связь с духовностью и исследование роли, которую могли сыграть инопланетяне в эволюции человечества и Вознесении. Я чувствовал, что смогу получить ответ, объединяя огромный массив исследовательских материалов. Помимо того, что я был излишне честен относительно природы своей медитативной практики, единственным реальным признаком проблемы стало то, что член приемной комиссии так и не удосужился ответить на мой вызов. Я провел несколько часов, составляя список, и знал, что могу представить впечатляющий обзор любой из книг. Собеседник не проявил никакого интереса и не принял мое предложение. Казалось, он даже слегка оскорбился, когда я вновь попытался убедить его “принять вызов”.

Также мы честно поговорили о том, как я собираюсь оплачивать образование. Мне повезло, что дед со стороны отца оказывал полную финансовую поддержку моего образования вплоть до аспирантуры. Дед был не в восторге от моей учебы в институте метафизики, но считал, что любая продвинутая степень – это лучше, чем ничего. Я рассказывал собеседнику, что в свое время дед окончил Гарвард первым на курсе, что у него свыше 80-ти инженерных патентов, и что денег у него больше, чем достаточно, чтобы платить за получение степени. Также я объяснял, что отец деда, Фредерик, проектировал и строил подземные туннели под городом Нью-Йорком, первую восточную сторону системы метро. Еще я говорил, что, если понадобится, я был бы счастлив работать и зарабатывать деньги, если дед будет давать недостаточно средств на покрытие основных жизненных расходов. Но я ожидал, что мне не придется это делать. Однако я не принес с собой ничего вроде письменного подтверждения деда о согласии платить. Финансовое положение матери и отца было слишком тяжелым, чтобы они могли помогать мне хотя бы одним долларом. От меня требовалось письменное подтверждение как часть процесса приема.

В поездку в Денвер я захватил с собой кристалл кварца, который носил с собой с тех пор, как учился в старшей школе. Когда в конце второго семестра последнего года обучения в колледже, после одной из самых жестоких ссор с Юми я принимал душ, кристалл упал и раскололся наполовину. В то время я воспринял это как очевидный синхронизм, указывающий на то, что мое сердце разбивается. Довольно странно, что кристалл треснул так, что появилась интересная волнистая поверхность, похожая на рябь на воде. По-видимому, волнистая поверхность указывала на изначальный след роста кристалла, когда он формировался. Я гулял по красивым улицам вместе с Мередит и Карлом, которые к тому времени кружились в вихре романтических взаимоотношений. Это был самый красивый пейзаж, который я когда-либо видел в своей жизни. Глядя на потрясающую аллею, я чувствовал настоятельную потребность в том, чтобы выбросить кристалл в лес и высвободить ту часть моей жизни – боль и разбитое сердце – навсегда. В то время я верил, что действительно сделал это, и частичным подтверждением послужило то, что потом кристалл потерялся. Как мало я знал о том, что в благоприятный момент в будущем найду его снова, через два с половиной года, как проявление еще одного важного синхронизма.

Карл советовал найти “быструю и грязную работу” и прямо сейчас начинать обустраиваться в Колорадо, чтобы переход в положение аспиранта оказался менее стрессовым.Я согласился и нашел работу упаковщика 7,5-сантиметровых гибких дисков в рассылки для компании, занимавшейся программным обеспечением. Все, что я делал, – это весь день стоял и раскладывал диски по конвертам. У ребят-коллег было много времени на разговоры. Они жаловались на множество вещей, которые им не нравились в них самих, и на жизнь на Земле в целом. Утром на автобусе я ехал на работу, а вечером возвращался в переполненное молодежью общежитие. В Колорадо квартиры в аренду были очень дорогими, поэтому я знал: чтобы позволить себе иметь отдельное жилье, мне придется искать намного лучшую работу. Я очень сильно уставал, и мой позитивный настрой начинал испаряться. Через полторы недели занятия рутиной мне позвонила мама, ее голос звучал очень печально. “Дэвид, на твое имя пришло письмо из Института Наропа. Оно очень тонкое. Хочешь, я открою его и прочту?”

Отказ

Я уже знал, что она имела в виду, говоря, что письмо было тонким. Я понимал, что моя “презентация метафизической науки и пророческих снов” прошла не очень хорошо. Из-за того, что я не занимался сосредоточенной медитацией на ежедневной основе, или потому, что я не представил документальное подтверждение того, что дед будет оплачивать мое обучение, меня не приняли. Мама открыла письмо и прочла его вслух. Как и следовало ожидать, мне отказали, не предоставив никакого объяснения.

Какова бы не была скрытая причина, я был полностью опустошен, настолько, что заплакал. По телефону мама продолжала убеждать, что все будет хорошо, а я сильно опечалился. Я придумал, как все оплатить, и никогда ни на секунду не верил, что они откажут такому восторженному энтузиасту-клиенту, поскольку уже был почти сверхквалифицированным. Я не удосужился подать заявление ни в какую другую аспирантуру. Мне хотелось стать известным исследователем НЛО, а наилучшие из них имели степень доктора, такие как д-р Лео Спринкл, д-р Стивен Грир, д-р Кортни Браун и д-р Джон Мэк. Я чувствовал, что уже совершаю интригующие открытия, соединяя данные, вычитанные из многих книг, но член приемной комиссии так и не предоставил мне шанс продемонстрировать, как все соединяется воедино и увязывается с гиперпространственной моделью. Если бы мне удалось получить докторскую степень, я бы воспользовался ею в своей карьере, что было бы еще лучше. В Институт Наропа я подавал заявление на степень в трансперсональной (надличностной) психологии, и из списка книг, которые я читал, становилось ясно, что такое образование еще больше расширило бы мое понимание.

У меня оставался зарезервированный билет на обратную дорогу, поэтому я бросил работу в компании и попытался насладиться последними несколькими днями пребывания в Боулдере прежде, чем вернуться домой. В местном ресторанчике я встретил загадочную пожилую женщину-хиппи, и ей захотелось провести для меня гадание на картах Таро. Я согласился, почему бы и нет? Она разработала расклад со многими разными картами, которые располагала в форме круга. Каждая карта соответствовала астрологическому знаку и дому; повторяю, это был стиль, созданный лично ею. В конце оставалась одна карта, которая, предположительно, становилась итогом всего чтения, указывая на то, куда ведет жизнь. Женщина поддерживала напряжение и интригу, чтобы подвести к моменту, когда выкидывала последнюю карту. В общем, в моем случае это оказалась одна из наихудших карт во всей колоде Таро. Женщина выглядела слегка озадаченной, как будто эта карта никогда раньше не появлялась в такой важнейшей позиции. Нахмурив лоб, она проворчала “хм”.

“Ну, и что это значит?” – спросил я, уже зная, насколько все плохо. Карта называлась Пятерка Кубков (Чаш). На ней изображался угрюмый человек, стоявший на берегу реки. Он был полностью покрыт скрывающим лицо черным одеянием и плакал над тремя опрокинутыми перед ним чашами. Еще две чаши оставались позади него, но они очевидно его не волновали. В данном случае три опрокинутые чаши представляли разбитое сердце, а вытекавшая из них вода указывала на уходившие любовь и радость, которых он не мог восполнить. Единственный позитив карты состоял в том, что позади угрюмого человека находились еще две чаши, указывая на то, что ситуация не означает окончательную потерю. У вас все еще что-то остается, если вы выбираете его увидеть.

“Страдание, – ответила женщина. – Карты говорят, что в твоем будущем определенно будет страдание”. Я сказал: “Надеюсь, что нет”. И все же я знал, что чтение было точным. Страдание, о котором она говорила, длилось намного дольше, чем поездка на поезде домой. Мне предстояло встретиться лицом к лицу со своим самым великим страхом и стать “рабочей лошадью” в мире низкооплачиваемого труда.

Присоединение к ашраму

По дороге домой я быстро сблизился с двумя парнями, которые отказались от своих жизней, чтобы присоединиться к индуистскому ашраму в Южном Фолсбурге, штат Нью-Йорк. Ашрам основал известный гуру Баба Муктананда. И вот еще один невероятный синхронизм: один из двух парней только что получил докторскую степень в медицине, окончив докторантуру в Калифорнии. Хотя он сдал все экзамены и получил хорошие оценки, ему все еще предстояло пройти через получение ряда лицензий прежде, чем он смог бы воспользоваться степенью для работы в медицине.

Когда процесс подходил к концу, он получил ряд видений, которые настойчиво рекомендовали отказаться от будущего в медицине и работать как “обычный человек”. Сейчас его целью было движение к тому, чтобы стать самодостаточным монахом. Учитывая программирование на образование в колледже, которому я обязан своей семье, я подумал, что он поступает так, как будто спятил, но сам он был твердо убежден в том, что все делает правильно. Синхронизм нашей встречи в поезде переходил все границы. Он смеялся, когда я сказал, что Институт Наропа меня не принял. “А тебе это и не нужно, – сказал он. – Посмотри на меня. Меня настоятельно просили уйти после того, как я уже завершил образование. Для меня это проверка моей веры, и я это делаю. Полагаю, причина нашей встречи в поезде в том, чтобы показать тебе, что сейчас ты отвечаешь более высокому призыву. Моя семья думает, что я сошел с ума, но я уверен, что поступаю правильно”.

Парень путешествовал с другом, который учился у Муктанады, когда гуру был еще жив, и у него тоже была очень интересная история. Со временем парень устал, заскучал и разуверился в ашраме. В его обязанности входило мытье полов в коридоре, и он пребывал в глубокой депрессии. Как-то раз в другом конце коридора показался Муктананда, больше никого не было; гуру сразу же уловил ощущения студента.

Муктананда протянул руку, и вокруг нее образовалась видимая сфера голубовато-белого цвета шириной 5 см. Гуру схватил шар, как мяч, и бросил его в студента. Мяч летел по коридору прямо перед глазами студента, ударился об него, и студента охватил неописуемый экстаз. Тело упало на землю, и буквально корчилось в конвульсиях от божественного удовольствия. Это убедительный пример дара, который способен передать настоящий гуру, известный как “даршан”. Я сразу же детально поведал о том, как прошлой зимой испытал нечто подобное с шаманкой с горловым пением, и был полностью захвачен историей второго парня. Далее Муктананда подошел к парню, посмотрел, как тот в экстазе пускает слюни, и сказал: “Сейчас ты остаешься и будешь счастлив, не так ли?” Парень пребывал в таком блаженстве, что мог только кивнуть головой и застонать в знак согласия.

Хотя скептику история показалась бы полным абсурдом, второй парень рассказывал ее в таких деталях, что становилось очевидно следующее: по крайней мере он пережил это событие так, как будто оно реально. Он видел, как вокруг руки Муктананды формируется сфера, как она летит по воздуху, ударяет его в лоб, а затем ощущает экстаз, лучший чем от любого другого наркотика. Парень не ожидал пережить даршан, и последний определенно не был плодом его воображения. Эта история напомнила мне о том, что с людьми могут происходить и происходят мистические опыты, и что в будущем такие потрясающие вещи могли бы произойти и со мной, независимо от того, поступлю я в аспирантуру метафизической школы или нет. Очевидно, мой новый друг-врач верил в то, что докторская степень вовсе не обязательна, что все мы отвечали на значительно более высокий призыв, пока ехали в поезде.

На обложке книги Наблюдатели я записал имя, адрес и номер телефона парня, прошедшего через “даршан”. В то время я не знал, что буду жить рядом с адресом, который он дал, в Санта-Монике, штат Калифорния. Я совсем забыл об этом и вспомнил лишь тогда, когда снова обратился к Наблюдателям, работая над книгой. На задней стороне обложки меня ожидала информация о том парне. Для меня это стало еще одним синхронизмом, указывающим на то, насколько мощное послание я только получил от вселенной. Мы втроем проезжали через сердце Америки, сломя голову устремляясь навстречу судьбе.

---