Глава 3
Прикосновение к бесконечности
Культура наркотиков 1960-х годов спровоцировала интерес к шаманизму американских индейцев, который выкристаллизовался благодаря популярным книгам Карлоса Кастанеды. Карл опубликовал записи бесед и опытов с шаманом яки, которого он называл Дон Хуаном. Наперсники раскрыли, что многие из его далеко идущих сказок, особенно в более поздних книгах, сфабрикованы, но лежащие за ними концепции очень ценятся многими людьми, включая мою маму. Она начала интересоваться окружающей нас альтернативной реальностью, в которой нами руководят невидимые духовные силы. При наличии подходящего духовного руководства и практики, можно войти во “второе внимание” и получить непосредственный контакт с этими сущностями. Такие концепции вдохновили маму начать записывать сны в блокноты, которые она хранила у изголовья кровати. Мама обнаружила, что они предлагают полезное руководство в символической форме. Я слышал об этом с очень юного возраста и начал запоминать свои сны, часто в живых деталях.
[more]Отцу удалось получить другую работу в General Electric, и его родители помогли нам переехать в дом с тремя спальнями и одной ванной в Скотии, штат Нью-Йорк, на другой стороне Реки Мохаук, противоположной Schenectady. Это дало отцу возможность легко добираться до работы. Поездка занимала не больше 15 минут даже в часы пик. Наш переезд состоялся 31 октября 1973 года, как раз на Хэллоуин. Мне посчастливилось прожить в этом доме весть остаток детства и отрочества, а мама оставалась в нем до окончания колледжа моим младшим братом в 1997 году. Мы жили довольно близко от военной базы в Гленвилле. Время от времени над нашим двором на очень небольшой высоте пролетали огромные самолеты С-130 Геркулес. Это создавало сильный шум и вибрацию. Их можно было чувствовать в груди, а сам самолет был настолько большим, что почти закрывал все небо. Каждый раз, когда, будучи на заднем дворе, я видел самолет, это становилось шокирующим событием. Я начал видеть сны, в которых часто появлялся такой же огромный летательный аппарат, только в виде сигарообразных цилиндров без крыльев. Они не издавали звука и совершали странное вибрирующее движение, пролетая над землей. В маминых снах тоже появлялся такой корабль.
Могущество телевидения и музыки
Возможно, в будущем будет трудно понять, что в то время были всего 4 телевизионные станции, из которых можно выбирать: CBS, ABC, NBC и PBS, последняя была некоммерческой и надеялась на пожертвования аудитории, чтобы оставаться в эфире. Самые значимые и хорошо поставленные шоу шли в “прайм-тайм”, начиная с 20 часов, и выбор был крайне ограниченным. Это означало, что большая часть Америки смотрела одни и те же программы. Мой отец никогда не пропускал два шоу: M*A*S*H*, освещавшее войну в Корее, и Happy Days, представлявшее идеализированный взгляд на культуру 1950-х годов. Мама только терпела телевидение, в основном из-за образовательных программ для детей. Часто она вставала и покидала комнату на все время, пока работал телевизор.
С самого раннего детства мама читала мне книжки, показывая слова, которые громко произносила. Она быстро позволила мне смотреть образовательные программы на PBS, особенно классическую программу Джима Хэнсона Sesame Street. Насколько я помню, мы не пропустили ни одного дня. Шоу проделывало колоссальную работу по обучению детей чтению. Помню изображения человеческих лиц, произносящих звуки конкретных букв или слогов, а затем из их ртов вылетали буквы в письменном виде. В некоторых случаев буквы собирались в слова. Вы видели, как пишется слово и как буквы звучат вместе. Также учили счету, кукла-вампир озвучивала разные цифры, когда они появлялись на экране, и учила порядку, в котором их нужно считать. Это, в сочетании с дневными историями, привело к тому, что к двум годам я научился читать. В пять лет я пошел в детский сад, и по развитию значительно опережал своих сверстников.
В 1970-71 годах отец основал собственную газету о поп-культуре, под названием KITE, в которой писал статьи, продвигающие главные рок ансамбли, приезжавшие с концертами в наш городок. Его очень ценили создатели обложек пластинок, поскольку считали такую публичность крайне важной для финансового успеха своих шоу. В результате каждый полдень к дому подкатывал коричневый почтовый фургон и сбрасывал огромные картонные ящики разной толщины, от 2,5 до 5 см. Внутри находились ценные сокровища: все самые последние выпуски каждой главной существовавшей обложки пластики. Получение двух или трех коробок в день считалось обычным. Мы имели копии почти каждого нового альбома, успешного или нет, кстати, большинство так и не имели никакого успеха. Каждый альбом был тем или иным образом помечен: имел отверстие в картонной обложке, отрезался угол обложки или стоял штамп “только в целях продвижения”. Имелись названия выпускающих компаний: Arista, Columbia, CBS, Atlantic и Warner Brothers. Также отец получал бесплатные билеты на каждый концерт и проход за кулисы, что позволяло прямой доступ к героям, творящим волшебство.
Отец возвращался с работы где-то в 17 часов 20 минут, одетый в костюм и галстук, приготовленный мамой обед уже ждал нас на столе. Потом он поднимался наверх и переодевался в футболку, синие джинсы, кроссовки и фланелевую рубашку. После обеда проигрывались все лучшие рок альбомы, это занимало 44 минуты, по 22 минуты на каждую сторону. В 19 часов включался телевизор для просмотра Вечерних новостей CBS с Уолтером Кронкайтом, Уолтер Кронкайт считался “самым надежным человеком в Америке”. Отец никогда не пропускал новости и считал жизненно важным смотреть их, чтобы убеждаться, что “мир безопасен для демократии”, как часто говорил Кронкайт. Волей неволей, годами мне приходилось смотреть с ним каждую передачу, и в результате я был в курсе происходящего в мире.
Вечер пятницы часто резервировался для марафона рок музыки. Чаще всего проигрывались классические альбомы группы Led Zeppelin, особенно I, II и IV. Отцу очень нравились влияния тяжелых блюзов. Также я слушал все классические альбомы Rolling Stones и первые четыре записи группы Aerosmith – американский ответ Led Zeppelin, тоже очень популярные из-за влияния тяжелых рок блюзов. Потом шли многие записи классики шестидесятых годов: Джимми Хендрикса, группы Двери (The Doors) и Moode Blues, а еще психоделическое золото семидесятых: Meddle группы Пинк Флойд (Pink Floid) и Tangerine Dream группы Рубикон (Rubycon). (По какой-то причине отец не любил Биттлз и никогда не ставил их музыку. Он считал, что их показывают слишком часто. Поэтому я не слышал большей части их песен до 2010 года, когда исследовал, почему они оказали такое сильное влияние на историю.) Когда звучали альбомы, отец часто танцевал с мамой и со мной, что вызывало в моем уме глубокую почти бессознательно позитивную ассоциацию. В то время я понятия не имел о том, что Rolling Stones можно связывать и с негативными ассоциациями. Отец не воспринимал это серьезно. Со временем многие другие группы следовали подобному пути, представляя слушателям мистическую ауру. Важно помнить, что Кабала не стремится создавать никакие внезапные изменения в людях, подсевших на их СМИ. Их цель – постепенное долговременное введение символизма Люцифера. Они планируют совершить враждебный глобальный переворот и установить Новый Мировой Порядок, когда от каждого требуется принять новые верования или его заключат в тюрьму, будут пытать или убьют.
Каждую субботу отец садился за раскладной стол в гостиной, которым мы редко пользовались, и на серо-голубой электрической пишущей машинке Smith Corona печатал самые последние статьи, которые называл “колонками”. Мне не позволялось с ним разговаривать или шуметь, и это правило неукоснительно соблюдалось до тех пор, пока он не заканчивать писать. Затем он брал интервью у многих других групп по телефону. У него была забавная черная присоска от Radio Shack, которую он вешал на приемник, что позволяло записывать едва слышную версию звонка на кассету и одновременно делать заметки. Отец был буквально убит горем, когда получал статью в журнале Rolling Stone, цель, к которой стремился каждый рок журналист, только чтобы обнаружить, что плата за каждую статью составляла $25.Такая сумма не окупала время и энергию, затраченные на написание статьи, и, конечно, не позволяла содержать семью.
С двух лет родители брали меня на рок концерты, усаживая на мотоцикл Харлей-Дэвидсон. В классических рок альбомах всячески рекламировалось употребление марихуаны, включая песню Хендрикса Сиреневый туман все в моем мозгу (Purple haze all in my brain) и песню ведущего вокалиста Led Zeppelin Роберта Планта Smoked my stuff and drank all my wine из классического альбома Going to California. Сладкий сложный аромат дыма от курения марихуаны был постоянным и неизбежным запахом на каждом концерте. Как только уходила охрана, появлялись все дымящиеся трубки и косяки, и в воздухе поднимались плотные облака дыма. Видеть группы, курящие марихуану за кулисами, было обычным делом, и благодаря журналистике отца я встречался с самыми известными рок группами моей молодости. Других детей на концертах не было, и люди глазели на меня с ненавистью, когда видели яркий цветной пропуск за кулисы, прикрепленный к моей рубашке.
Сны об НЛО и брат Майкл
Мой брат Майкл родился 7 апреля 1975 года. Помню, как мама показывала мне свой беременный живот и объясняла, что у меня будет брат. Однажды вечером я сказал, что очень ее люблю и печалюсь потому, что как только родится брат, мы уже никогда не будем так близки. Мама молча выслушала мои невинные высказывания, а потом быстро вышла из комнаты и какое-то время тихо плакала. Я не знал об этом до тех пор, пока не стал намного старше. Во время беременности Майклом маме снились весьма реальные сны о выходе на задний двор и наблюдении внушающего благоговейный ужас НЛО, включая сигарообразный корабль, который видел в своих снах и я. В некоторых снах я видел, как ночью мама и я стоим на заднем дворе, взявшись за руки, пока над двором висят эти корабли. Сны мамы были настолько живописными, что она стала думать, что за феноменом НЛО должна скрываться правда, и это стало для нее источником великой тайны.
Мне нравилось иметь брата. Майкл обладал талантами, отличными от моих, он очень интересовался живописью. Как только он смог взять в руки карандаш и бумагу, он начал рисовать сложные лабиринты, которые работали и имели только одно решение. С годами они становились такими сложными, что часто мне приходилось жульничать и отслеживать путь с конца до начала; также брат создавал сложные проекты, включавшие картины и слова, но всегда обязательно с лабиринтами. В детстве Майкл плакал намного больше, чем я, поэтому маме посоветовали оставить все как есть и не успокаивать его каждый раз, что могло вызывать зависимость. До пяти или шести лет у Майкла периодически случались пугающие приступы гнева: он злился, трясся от злости и пытался бить меня, если я его расстраивал. Это меня пугало, но я учился оставаться спокойным и не давать себя бить.
Вскоре после рождения Майкла мои сны стали намного более живыми и личными. Часто я детально описывал их маме, и она удивлялась, как мне удавалось запомнить так много. Во многих снах я оказывался внутри футуристического космического корабля, выглядывал в окно и видел других пролетавшие мимо корабли. У меня было много разных встреч с мудрым седоволосым и седобородым человеком, носившим одеяние с капюшоном, который он обычно опускал. Снова и снова он рассказывал о том, что на Земле произойдет фантастическое событие, которое изменит мир позитивным образом и даст нам сверхвозможности. Он говорил, что я увижу его в своей жизни. Также он добавлял, что мне отведена важная роль в данном процессе и что я стану очень известным, как рок звезды, с которыми встречается отец, и даже больше. В некоторых случаях я оказывался в аэропорту с огромной башней, и пришвартованный там корабль выглядел абсолютно фантастическим, отличаясь от всего, что я видел раньше.
Природа личной реальности
Я помню, как мама рассказывала мне о своем религиозном воспитании, и как она была разочарована рьяным христианством. Она предупреждала, что часто фундаменталисты намного больше склонны к осуждению и насилию, чем другие типы людей, и если вы не думаете так, как они, они искренне верят, что вы будете вечно гореть в аду. Также она говорила о том, как важно быть хорошим человеком и быть добрым к другим. Мама рассказывала, что, осознаем мы это или нет, мы здесь для того, чтобы строить дома, по кирпичику. Каждый любящая мысль и каждый добрый поступок позволяют прибавлять к дому еще один кирпичик, а каждой мыслью о ненависти или причинением вреда другим мы отнимаем кирпичик. Для меня это имело большой смысл, и в глубине души я знал, что она права.
Мама начала преподавать музыку в музыкальной школе Ямаха. Я помню, как она брала меня с собой. Я прикасался к толстой черной трубе на стене, по которой текла очень горячая вода. Было настолько жарко, что маме приходилось отменять урок и забирать меня домой. Это был один из первых опытов, учивших меня хрупкости человеческого существа, тому, как легко я мог пораниться, и как, казалось бы, невинные вещи могли быть очень опасными. Вскоре мама начала читать книгу Природа личной реальности. Она объясняла, что женщина по имени Джейн Робертс научилась разговаривать и продвинутым существом, которого звали Сет, только силой ее собственного ума. Она проговаривала вслух слова Сета, а ее муж Роберт их записывал. Вся книга, по-видимому, была написана Сетом. Главное переданное послание можно было свести к одному единственному предложению: “Вы создаете свою реальность”. Мама была очень взволнована, поскольку это заставило ее пережить мощное пробуждение и рассматривать свою жизнь абсолютно по-другому.
Примерно в это же время становилось все более и более ясно, что мои
родители не ладят. Я не видел, чтобы они были нежны друг с другом. В воздухе
всегда витало напряжение. Иногда, после того, как меня и Майкла укладывали в
постель, я слышал, как они ссорятся друг с другом и кричат друг на друга. Я
очень переживал, и это привело к моей первой большой зависимости –
сосанию большого пальца. Я действовал только правой рукой. К пяти годам я
сильно повредил структуру лица: нос сдвинулся немного вправо, закупорился левый
носовой проход, кость сверху рта поднялась, а вся челюсть наклонилась так, что
оказалась под диагональным углом и
слегка выше с правой стороны лица, чем с левой. Такие тонкие изменения довольно
обычны, и большинство людей их не замечают, но закупорка носа затрудняла
дыхание и сильно осложняла любое заболевание.
Загадочные воспоминания
Я начал видеть сны, в которых левитировал без всякого усилия. В одних случаях я поднимался над землей всего на 3-6 метров, в других летал как птица над нашим городком. Во многих снах я брал прыгалку, вставал на нее двумя ногами и тянул за концы. Каким-то образом это помогало мне подниматься в воздух. Такие сны действовали на меня так, что я неоднократно пытался повторить все на подъездной дорожке в бодрствующем состоянии. Это никогда не работало. Иногда я стоял на дорожке, с прыгалкой, и горько плакал, вновь и вновь пытаясь левитировать. Затем снился еще один сон, в котором это работало, и вдохновлял меня на новую попытку на следующий день.
Также я ясно помню праздник по случаю двухсотлетней годовщины независимости Америки, 4 июля 1976 года. Мы ходили в ресторан быстрого питания Jumpin' Jack возле реки, а потом на мост Западные ворота, чтобы посмотреть шоу. Везде было много уличных торговцев, продававших американские флаги, все виды товаров с красным, белым и синим цветами, и разные формы Статуи Свободы. Многие запускали фейерверки, пили молочные коктейли, ели бургеры, хот доги и летали с моста. Помню ощущение, которого тогда не мог понять. Как будто раньше я тоже был американцем, и что это была не новость, и я с трудом верил, что с момента основания Америки прошло 200 лет. Я понятия не имел, почему чувствую себя именно так, и это было очень странно.
Забава с первой в мире видеоигрой
Я ясно помню день в конце лета 1976 года, когда я впервые ощутил вкус социальной революции, осуществлявшейся с помощью вызывания привычки. Мама взяла меня в дом моей любимой няни Джулии, которая в то время жила в трех кварталах ниже от нас. Кухня была заставлена, пахло тестом для хлеба. На столе стоял черно-белый телевизор с приставленной к нему странной черной коробкой. На коробке две круглые кнопки. Когда вы ее включали, на экране телевизора появлялись волнистые белые линии. Это была “видео игра” под названием Pong, которая появилась в декабре 1975 года, как раз перед Рождеством. Меня попросили поиграть, но я боялся что-нибудь сломать, тогда меня заверили, что все будет в порядке. Когда я нажал на кнопку, линия на экране превратилась в ракетку, а белый квадрат стал мячиком. Каждый раз, когда мяч высвобождался, я должен был ударять по нему так, чтобы он попадал на другую ракетку. А не возвращался на мою.
Как только я начал “зависать”, по радио прозвучал новый
сингл Танцующая королева (Dancing Queen).
Песня буквально искрилась счастьем, имела прекрасные вокальные гармонии и
танцевальный бит, и по праву считалась одним из самых успешных синглов 1970-х
годов. Такой музыки я никогда не слышал дома. Музыка в стиле фьюжн (соединение
джаза и рок музыки) и игра Pong
привели меня в состояние чистого экстаза. В восхищении я затаил дыхание и
спросил: “Кто это выступает по радио?”, продолжая виртуозно
орудовать ракеткой. “АББА”,
–ответила няня. – Группа называется АББА. Они очень известны”. Как часть музыкального марафона,
после Танцующей королевы прозвучала
еще одна песня АББА. Я никогда не
слышал ее у нас дома. Я спросил у мамы, почему мы не слушаем эту группу дома, и
она ответила, что мне нужно спросить отца. Как только мы вернулись домой, я
спросил отца и он ответил: “Это диско. Мы не слушаем диско. Это полный
мусор”. Конец дискуссии.
Главный
кризис со здоровьем
В октябре 1976 года, когда мне было 3 года, маме сделали прививку от гриппа, и с ней начали происходить странные вещи. Через одну-две недели она шла по State Street и осознала, что вместо того, чтобы идти прямо, она почти ударяется о стены домов. Также она обнаружила, что когда играет на пианино и берет октавы левой рукой, это становится непосильной задачей. Она нажимала ноту ми-бемоль, а попадала на ноту до. Болезненное состояние достигло пика через 2-3 недели после прививки. Я сидел рядом с ней на кушетке, и там же стояла пластмассовая миска на случай, если ее вырвет. Она так сильно заболела, что не могла сдвинуть голову даже на несколько сантиметров, чтобы ее не вырвало. Мама попросила меня позвать соседку, миссис Уорнер (имя не настоящее), и помнила цифры достаточно хорошо, чтобы громко их продиктовать. Миссис Уорнер позвонила отцу в General Electric, он поспешил домой и повез маму прямо в скорую помощь. Майкл и я остались с няней.
Мамы не было дома целую неделю, но нас никогда не брали ее навестить. С нами сидела замечательная женщина-няня, которая заботилась о нас весь день, каждый день. У нее была игрушечная птичка, сделанная из пластмассовых шариков, с оранжевыми перьями и маленькими белыми глазками с черными кругами внутри, которые могли двигаться, когда она разговаривала с нами. Няня кормила нас тостами с корицей. В то время Майкл и я этого не знали, но отец и няня думали, что мама вот-вот умрет и хотели, чтобы мы были спокойны и счастливы. Врачи считали, что у мамы опухоль мозга и делали тонны анализов. Когда ситуация немного прояснилась, они решили, что у мамы рассеянный склероз. Мама продолжала настаивать, что ее состояние вызвано прививкой, но врачи утверждали, что это невозможно, прививка абсолютно безвредна. И все же, женщина, лежавшая на соседней кровати, страдала теми же самыми симптомами и тоже после того, как сделала прививку. Мама узнала, что и у ее старой школьной подруги Хоуп, ныне фермерши, после прививки развились те же самые симптомы. Когда она разговаривала с Хоуп по телефону, выяснилось, что много других людей заболело смертельной болезнью тоже после прививки.
Все это являлось признаками сокрытия в медицинской индустрии, если не недвусмысленным пугающим заговором. Маме стало лучше, но она оставалась в больнице еще целую неделю и проходила через множество тестов. Как только она оказалась дома, она поклялась никогда не пользоваться традиционной медицинской системой, пока не возникнет крайней необходимости. Она начала посещать хиропратика по имени д-р Лейц, офис которого вонял мятным камфарным маслом. Он назначил ей принимать витамины A, B, C, D, E каждый день и пить ужасно пахнущие пивные дрожжи. Мы начали ежедневно ходить в местный магазин здоровой пищи. Также несколько раз в неделю мама начала плавать YWCA, бассейне олимпийских размеров. Следуя этим предписаниям, мама больше никогда не болела, никогда не принимала никаких фармацевтических лекарств и никогда не ходила к врачам.
В результате маминого пробуждения к здоровой пище, нам строго
запрещалось есть много сахара. Телевидение постоянно рекламировало такие сладкие
хлопья, как Cocoa Pebbles, Count Chocula,
Frankenberry, Lucky Charms, Floot Loops и Trix, на коробках с которыми изображались персонажи, притягательные для
детей. Как бы сильно я не умолял и упрашивал маму купить мне эти хлопья, она
всегда отказывалась. У отца была привычка каждое утро есть Rice Chex (сухой завтрак
в виде рисовых подушечек со всякими добавками), и самыми лучшими хлопьями,
которые когда-либо получали Майкл и я, были Cheerios,
Kellog’s Corn Flakes, Rice Krispiess, Grape-Nuts и Kix Corn. Мамины глаза устремлялись к количеству
сахара, написанному на этикетке, и если оно превышало несколько гамм, продукт
автоматически запрещался. В то время я очень на нее злился и считал, что она
лишает меня всего самого лучшего, но сейчас, будучи взрослым, я очень
благодарен ей за то, что она была достаточно строга со мной, как бы я не
просил. Также я хорошо помню, как мои
родители купили новые хлопья в голубой коробке, только чтобы убедиться, что
один из ингредиентов мог оказаться целлюлозой, и пришли к выводу, что они “пластмассовые”.
Сама мысль о том, что производитель мог класть пластмассу в пищевой продукт, их
шокировала. Я чувствовал то же самое.
Пусть
бережется покупатель
В 1977 году я получил свой первый настоящий велосипед. Он весь сиял темно-синим цветом и имел ограждение цепной передачи с надписью Кролик и изображением вытянутого карикатурного кролика. Колеса с ободом каждое, подножка и тренировочные колеса (маленькие колесики по бокам), чтобы я не падал, пока буду учиться ездить. Как только я увидел Кролика, мне начали сниться новые ночные кошмары. Это всегда был один и тот же сон. Я и мама ехали по мосту, и вдруг наша машина прыгала в сторону. Мы разбивались насмерть. Сон всегда заканчивался перед тем, как мы ударялись о воду. В других снах машину вел я сам, хотя, конечно, не знал, как это делать. Это было ужасно. Машина всегда падала с моста. Я просыпался прежде, чем умереть, часто с криком. Прошло много лет до того, как я понял, почему снова и снова видел один и тот же сон.
Также я часто видел коммерческую рекламу кроссовок, в которой дети
надевали эти кроссовки и могли летать. Под ногами появлялись красивые полоски
света, и дети могли легко взбираться на дерево на высоту 2,5-3 метра. Я верил,
что все это правда, и говорил маме, что мне настоятельно необходимо иметь такие
кроссовки. Я пошел в магазин детской обуви, на витрине которого красовался
забавный парень с черными курчавыми волосами, выглядевший как актер Ричард
Симмонс. Я примерил кроссовки и не мог дождаться, когда приду домой и их одену.
Я встал перед деревом на заднем дворе, сделал свой лучший прыжок,… и
ничего не произошло. Я прыгал снова и снова и был полностью опустошен.
Телевизор лгал. Кроссовки не помогли мне летать. Я начал осознавать, что ничего
не смогу с этим сделать. Если бы я даже падал насмерть, как случалось в ночном
кошмаре, я бы ничего не смог с этим сделать. Сейчас я понимаю, что сны о
полете, возможно, готовили меня к вознесению. Во снах мне говорили, что такое
будет происходить с нами, и я уже мог проверить свои способности, но, к
сожалению, реальный мир не догоняет мира снов.
Оби-Ван
Кеноби
Эпохальный фильм Звездные войны вышел 25 мая 1977 года, во время летнего кинематографического сезона, и папа повел нас на него в выходные. Я был абсолютно ослеплен фильмом, перенесся в параллельную вселенную, где все кажется реальным. Все изображения космических кораблей, планет и звезд казались знакомыми, настолько, что я не понимал, почему все так одержимы этим фильмом. Для меня все было “нормальным”. Люк тренировался в “Силе”, которая дала ему те же способности, что были у меня в моих снах. Мудрый старец Оби-Ван Кеноби боролся с противником Дартом Вейдером и явно проигрывал. Тогда он сказал: “Даже если ты поразишь меня, я стану гораздо сильнее, чем ты можешь даже представить”. Вейдер рассекает его световым мечом, но Оби-Ван исчезает, оставляя на земле лишь кучу своей одежды. Позже в фильме он возвращается к Люку в виде призрака белого света.
Я сразу же заметил сходство между Оби-Ваном и человеком, говорившим со мной во снах. Родители очень удивились, поскольку задолго до выхода фильма, они называли брата уменьшительными именами Оби, Обимиус (Обадия в Библии) и, как бы странно это не звучало, Оби-Ваном. Это имя на секунду выдернуло меня из фильма. Я не мог поверить тому, что слышал. Это был один из моих первых опытов в том, что д-р Карл Юнг называл синхронизмом. Родителям понравилось полное имя, и они начали называть брата Оби-Ван Кеноби. На следующее утро после того, как я посмотрел фильм, мудрец появился снова, на этот раз как Оби-Ван Кеноби. Интерьер его корабля еще больше напоминал сцены в фильме Звездные войны. На этот раз он появился в той же сияющей светящейся форме, что и Оби-Ван в фильме. Представляется, это была попытка связать существо, весьма реальное в плане сна, с символом с физического плана, который сейчас я легко узнаю и интерпретирую. Старец сказал, что многие люди на Земле собираются преобразоваться в сияющую форму, и что если я последую тому, что говорит моя мама в смысле становления хорошим человеком, это случится и со мной. Я чувствовал себя ближе к нему, чем к родителям. И когда я проснулся и осознал, что это был лишь сон, я начал плакать. Такое случалось десятки раз.
(0)