Обучение передовым технологиям – часть 2 - Божественный Космос

Интервью Дэвида Уилкока с Питом Питерсоном


Обучение передовым технологиям – часть II

Интервью Дэвида Уилкока с Питом Питерсоном

Понедельник, 1 октября 2018 года

Д.У.: С возвращением на нашу программу. С нами Пит Питерсон. Пит, добро пожаловать.

П.П.: Большое спасибо.

Д.У.: Мы обсуждали Вашу работу с некоторыми светилами. Итак, кто у нас следующий в списке, кого Вы могли бы вспомнить?

[more]

П.П.: Пожалуй, будучи очень молодым, я начинал с Кеннетом Шоулдерсом...

Д.У.: Хорошо.

П.П.: …джентльменом по имени Кеннет Шоулдерс. Недавно он умер, и оставил все свое наследие в Интернете.

Кеннет Шоулдерс (1927-2013) 

Поэтому вы можете пойти на Google, напечатать в поисковике “Кеннет Шоулдерс”, а дальше вы можете провести две или три жизни, только начиная разбираться в его наследии. Когда мы встретились, он был одним из людей, представленных мне в качестве ментора. Помню, я прилетел в Северную Каролину, где он жил в горах над студенческим городком Стэнфорда. Там было небольшое место, где он… Он любил “настраиваться”, поэтому вставал рано утром и сквозь туман взбирался на вершины холмов, дышал воздухом, ощущал запах соленой воды и водорослей на другой стороне горы, обнимал дерево или два, потом ложился под дерево и медитировал.

После этого он был готов идти в свою превосходную, превосходную лабораторию. Весь остаток своей жизни я пытался создать нечто подобное, но даже не приблизился к этому. У Кеннета были инструменты, о которых вы никогда не слышали. Инструменты, которыми пользовались египтяне, инструменты, которыми пользовались люди давным-давно. Если подумать о скорости увеличения объема знаний, мы всегда увеличиваем его посредством появления инструментов для его измерения. Мы можем говорить об электричестве. С помощью математических формул ученые говорили о нем годами, но не было ничего для его демонстрации. Не было ни вольтметров, ни амперметров…

Д.У.: Верно.

П.П.: …ни осциллографов, ни приборов для измерения емкости или индуктивности.

Д.У.: Позвольте задать вопрос. Вы хотите сказать, что он владел либо древней технологией, либо засекреченной технологией, с которыми мог работать?

П.П.: Я общался с ним многие-многие годы. В связи с ним есть кое-что, о чем я не могу рассказывать даже сейчас. Одно могу сказать: если и есть на Земле инопланетянин, которого я знаю, так это он, потому что он опережал всех на 50-200 лет. Помню, когда мне было 14 лет, Кеннет прислал мне пригоршню интегральных микросхем. В таком качестве их официально изобрели только через 12 лет. То есть, потребовалось 12 лет, прежде чем они стали предметом коммерции.

Д.У.: С какой целью Шоулдерса приставили к Вам? Чему он учил Вас 6 месяцев, когда вы начинали?

П.П.: Он учил меня всему, что знал. Его знания сильно отличались от известных общественности, намного опережали знания общественности.

Д.У.: Не могли бы Вы привести пример?

П.П.: Ну, когда я приходил в его лабораторию, он показывал мне небольшую вещицу, похожую на серебристое зернышко риса. Он брал эту вещицу двумя щипчиками и помещал в небольшое пластиковое устройство, которое защелкивалось и выглядело как обычное семя кленового дерева. Затем он брал это устройство и ударял им по руке. Оно превращалось в небольшой поршень внутри как бы семени. Это был маленький двухсторонний поршень, который двигался вперед и назад, его заполняли изобутаном, и он мог вырабатывать… вырабатывать воздух, сжатый воздух, и выстреливать его в устройство в виде кленового листа. Лист начинал парить и вращаться.

Д.У.: Какого размера было устройство? Можете показать руками?

П.П.: Примерно вот такое. (Разводит пальцы на 76 мм.) А двигатель такой (разводит пальцы на 1 см.)

Д.У.: Когда примерно это было? В каком году?

П.П.: О, Боже. Где-то в 1966-1967 годах.

Д.У.: Сейчас мы знаем технологии создания очень маленьких дронов, но в середине 1960-х годов…

П.П.: Я никогда не видел ничего подобного.

Д.У.: Итак, эта вещица могла летать сама по себе? Я имею в виду…

П.П.: Да, она могла летать сама по себе. Вы могли контролировать ее с помощью небольшого… Очень рано Кеннет превратил… Чтобы контролировать телевизоры и видеомагнитофоны мы пользуемся инфракрасными лучами. А было время, когда в этих целях использовался небольшой ультразвуковой твиттер. У него была маленькая лампочка на конце и маленький свисток. Твиттеры широко применялись, не помню точно, два или три года, а затем люди перешли на электронику. У Кеннета был небольшой твиттер, а также маленький сенсор, о котором я узнал от Лэнда. Они… Камеры серии Полароид Х имели ультразвуковой дальномер.

Д.У.: То есть, Вы хотите сказать, что вместо инфракрасного света он пользовался ультразвуковым генератором шума, но Вы не могли слышать шум?

П.П.: Это же ультразвук, он выше частоты слышимости. К тому же это был маленький твиттер.

Д.У.: Он похож на дистанционный контроль над устройством?

П.П.: Да. Дистанционный контроль. Это был просто твиттер с ультразвуковым дистанционным контролем. Кеннет мог заставлять его удаляться от вас. Он был спроектирован так, чтобы прицепляться к самому высокому объекту рядом с собой. Поэтому он мог летать вокруг вас. И когда вы видите, как он кружится вокруг вас, одновременно вы видите то, что хотите исследовать. То есть, когда я вставал, вы издавали звук, устройство совершало поворот на 90°, а затем улетало прямо от вас. Оно могло удаляться на 61-91 м, вы могли издавать звук дважды, оно опять совершало поворот на 90° и начинало вращаться вокруг вас. Если оно находило что-то более высокое, оно начинало кружиться вокруг него.

Д.У.: Обычно инсайдеры говорят, что технология в засекреченном мире опережает технологию в традиционном мире на 20-50 лет, если не больше. Поэтому то, что Вы рассказываете, меня не удивляет.

П.П.: Ох, именно так. Я имею в виду, такова реальность. Вы что-то открываете. Когда вы открываете… Ученый говорит: “Ох, я обнаружил, что такое может происходить”. Потом проходит какое-то время, появляется что-то с надлежащим источником энергии, потом появляются доступные компоненты, затем обращаются к ряду агентств или компаний, которые делают устройство, но при этом ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮТ, чем именно они заняты. “Я хочу что-то, что делает то-то и то-то”.

Д.У.: Ну прямо как Манхэттенский Проект. Они создавали новую атомную бомбу…

П.П.: Ну, так осуществлялась большая часть проектов, в которых я работал. Если у меня было 3 или 4 объекта, мне приходилось обновлять их каждые 10-15 лет, но начальники не хотели, чтобы я знал, что это за объекты, потому что не желали, чтобы я продавал их Советам по цене в 10 раз больше, чем платили мне.

Д.У.: И что же делала эта маленькая вещица? Почему она оказалась такой полезной? Я имею в виду, у меня есть идеи…

П.П.: Она была такой полезной из-за идеи в целом: сделать кленовое семя, которое пролетало бы над местностью, спускалось внутрь трубы, проходило через каминную решетку, приземлялось на стене или полке, а потом включался микрофон.

Д.У.: Вот это да!

П.П.: И вы бы никогда не узнали, что оно там. Затем временами, вы могли включать его позже и видеть все, что делает внутри няня или уборщица. Я всегда говорил, что в ЦРУ больше уборщиц, где где-либо еще. (Смеется)

Д.У.: (Смеется)

П.П.: Они всегда там, где нужно снять или поставить разного рода устройства. Поэтому они могут извлечь устройство позже, или оно саморазрушится. Просто включите его и запустите в камин.

Д.У.: То есть, это невероятное оружие для ведения слежки.

П.П.: Безусловно. А еще можно построить большее устройство, длиной около 2-х м, сделанное из надувного… В то время в моду входили небольшие детские виниловые плавательные бассейны. Поэтому мы нашли пару компаний, которыми руководили бывшие военные, и смогли сделать крыло, которое свертывалось. Вы заполняли его изобутаном, а затем помещали в него небольшой двигатель размером с конфету. Небольшой воздушный поршневой компрессор размером с конфету выдавал мощность около 17 лошадиных сил.

Д.У.: Вот это да!  Вы хотите сказать, что эта мелочь обладала мощностью 17 лошадиных сил? Представляется…

П.П.: Да, маленький двигатель размером с конфету.

Д.У.: В это очень трудно поверить. Я уверен, что некоторые люди начнут заикаться.

П.П.: Ну, это были чудесные маленькие вещицы.

Д.У.: Да.

П.П.: Потом нужно было взять крыло, единичное летающее крыло, и заставить его летать кругами. Как-то раз мы были в Стэнфордском исследовательском институте. Мы посмотрели и увидели футбольную команду Стэнфорда. Мы взяли с собой крыло, а команда затеяла небольшую игру. Помните, что крыло летало над самым высоким игроком. И вдруг один парень прыгнул на плечи другого. Они пробежали мимо крыла, и оно начало летать над ними. В конце концов, они, их головы, оказались на поле. А потом мимо них пробегали игроки другой команды, и с ними произошло то же самое. Наконец, тренер сказал: “Чепез четыре дня у меня игра. Вы хотите ранить моих парней”.

Д.У.: (Смеется)

П.П.: “Нет-нет, мы просто хотели с этим поиграть. Мы больше не хотим играть в футбол”. (Смеется)

Д.У.: Вот это да!

П.П.: Итак, в любом случае, это одно из применений. Потом мы намеревались найти устройству гражданское применение, но военные, естественно, возразили: “Нет-нет, это будет военный продукт”. Я так и не знаю, стал ли этот проект военным. Я имею в виду, это было 30 лет назад.

Д.У.: Хм. Ну, теоретически, нечто подобное могло стать умной пулей, не так ли?

П.П.: Умной пулей, умной бомбой. У нас были маленькие лезвия, похожие на небольшие мечи самураев, которые могли летать над полем сражений, ощущать сердцебиение, улавливать температуру тела и летать над ним.

Д.У.: Вот это да!

П.П.: Лезвие было достаточно большим для того, что срезать ткань внутри тела, и человек быстро умирал от потери крови.

Д.У.: Ужасно.

П.П.: Да.

Д.У.: Поскольку для предоставления людям достаточно большого объема информации, мы пытаемся втиснуть в один эпизод как можно больше информации, кто еще Вас учил? Хотелось бы проверить Ваши сведения.

П.П.: Ну, меня учил парень, который считается отцом компьютерного звука.

Д.У.: Неужели?

П.П.: До него компьютерного звука не было. Он написал руководство. Его имя Хэл Чемберлин.

Говард Ален (Хэл) Чемберлин 

Хэл Чемберлин. Музыкальные приложения микропроцессоров 

Последнее, что я они слышал, он был главным инженером по звуку у Курцвейла.

Д.У.: Хм.

П.П.: Если хотите, Курцвейл – это бог робототехники в современном мире. Последнее, что я о нем слышал, он преподавал в Массачусетском технологическом институте. По-моему, кто-то говорил, что он занимается тем же самым.

Д.У.: Полагаю, сейчас он работает на Google.

П.П.: Возможно. Он – один из тех, кто думает, что нам придется переселяться в бионические тела.

Д.У.: Курцвейл – это тот, кто говорит об ИИ и сингулярности?

П.П.: Рэй Курцвейл. Да.

 

Рэй Курцвейл 

Он считает, что вскоре нам придется… Как имеющийся у меня маленький чип… Рэй полагает, что вскоре мы обретем искусственный интеллект, намного превышающий способности человека.

Д.У.: Понятно.

П.П.: Он над этим работает. Я понятия не имею, да и никто не знает, НАД ЧЕМ ОН РАБОТАЕТ за сценой. Его обеспечивают, финансируют и всячески умасливают очень-очень высокие уровни правительства… Знаете, полностью обеспеченные операции. 

Д.У.: Тогда расскажите немного больше о Хэле Чемберлине. Чему Вы у него научились? Когда это происходило? Каков его вклад?

П.П.: Это было в начале 1980-1981 годов. Он и его партнер построили… Я был… В начале я занимался компьютером, созданным для того, чтобы учить людей пользоваться компьютерами и чипами. Тогда еще не было ничего подобного.

Д.У.: О каком годе мы говорим?

П.П.: 1980-м. 1979 и 1980-м.

Д.У.: Понятно.

П.П.: Тогда появился маленький компьютер, который назывался AIM-65.

Д.У.: A-M 65?

П.П.: Нет. A-I-M 65.

Д.У.: Ясно.

П.П.: Это была просто печатная плата. И была еще одна маленькая печатная плата, имевшая то, что сегодня мы называем стандартной компьютерной клавиатурой, и прикрепленная к маленькому компьютеру.

Д.У.: Понятно.

П.П.: Это был первый компьютер, в котором в одном корпусе были смонтированы микропроцессор и клавиатура.

Д.У.: Хм.

П.П.: Вот как давно это было. Тот компьютер имел небольшой тепловой принтер, печатавший на тепловой бумаге от калькулятора Оливетти, который продавался в магазинах Sears и Roebuck.

Ручная суммирующая машинка Оливетти Ундервуд Сумма Прима 20 

У компьютера был дисплейный экран, демонстрирующий 24 буквы. Это были буквы, организованные в 16 сегментов, а не в 7 как у карманных калькуляторов.  

Д.У.: Понятно.

П.П.: Вы могли выполнять буквенно-цифровые операторы, а также графику.

Д.У.: Хм.

П.П.: Сзади располагался вход/выход. У компьютера была очень маленькая оперативная память. В то время оперативная память стоила $71 за килобайт – два чипа.

Д.У.: (Смеется)

П.П.: Имелась постоянная память. Кроме постоянной памяти было два чипа, содержащие в себе операционную систему для устройства. Когда вы включали машину, она загоралась и говорила: “Ох, вы в маленьком компьютере, и будете выполнять инструкции”. Клавиатура будет работать так-то и так-то, а еще дисплей, принтер и вход/выход. Машина создавалась специально для того, чтобы учить людей пользоваться этим конкретным процессорным чипом. Чипы вход/выход были спроектированы точно так же.  

Д.У.: Каков был процессорный чип?

П.П.: 6502.

Микропроцессор 6502

Д.У.: Понятно.

П.П.: Этот компьютер стал основой для Commodore PET, Apple II, Commodore 64 и Atari.

 

Компьютер Commodore PET 2001

Д.У.: Ясно.

П.П.: Первое, о чем я подумал, компьютер был сделан одним из первых студентов.

Д.У.: Давайте вернемся к Хэлу Чемберлину. Вы ведь работали с тренажерами AIM-65.

П.П.: Чемберлина привлекли потому, что воспользовались его знаниями и сделали из них ОЧЕНЬ мощный компьютер. Он был, по крайней мере, в 10000 раз мощнее, чем компьютер, которым пользовались в капсуле Джемини.

Проект Джемини начался в 1961 году и завершился в 1966 году

Д.У.: Не может быть!

П.П.: Он делал все.

Д.У.: Полагаю, он был засекречен?

П.П.: Нет, вовсе нет.

Д.У.: Ох.

П.П.: Его построила частная компания, пара блистательных парней. Одним был Хэл Чемберлин, вторым, партнером Хэла, был Дэвид Лав.

Д.У.: Понятно. Этот компьютер когда-нибудь публично выпускался?

П.П.: О, да. Люди покупали его тысячами.

Д.У.: То есть, Вы хотите сказать, что это было очень значимое продвижение в мощности компьютера?

П.П.: Да. Это оказался второй компьютер с клавиатурой и процессорным чипом.

Д.У.: Ясно. В чем заключалась роль Хэла Чемберлина, когда Вы начинали учиться?

П.П.: Ну, Хэл был партнером Дэвида, поэтому все, что мы получали от Дэвида, мы получали и от Хэла. Я имею в виду, они были партнерами. Хэл говорил: “Ну, у меня есть небольшая клавиатура, которая позволит создавать любой вид звука”. К тому времени он заканчивал свою книгу о компьютеризации звука. Поэтому он был тем, кто нужен. Насколько я знаю, книгой пользуются до сих пор.  

Д.У.: Возможно, это стало первой аудиоплатой для любого компьютера.

П.П.: Первой аудиоплатой для любого вида…

Д.У.: Вот это да!

П.П.: …насколько я знаю. Я имею в виду, если и была какая-то другая, она была на 200 уровней интеллекта ниже.

Д.У.: То есть, Хэл Чемберлин помогал Вам вставить аудиоплату в Ваш компьютер?

П.П.: Хэл Чемберлин учел все наши потребности, и создавал свою аудиоплату и компьютер (компьютер своей компании) исходя из наших нужд. На этой основе я создавал целый ряд компьютеризированного диагностического оборудования, которое полностью изменило мир и способность делать это.

Д.У.: Итак, у нас осталось время для еще одного имени. Не могли бы Вы предложить нам еще одно имя человека, с которым Вы вступали в контакт в результате этих заданий?

П.П.: Ну, есть много лауреатов Нобелевской Премии, но в нашем мире люди обязательно должны знать о Руперте Шелдрейке.

Д.У.: О, да, конечно.

П.П.: Это блистательный биолог из Кембриджа.

Мы нанимали его для чтения лекции группе врачей, пользовавшихся моим медицинским оборудованием. Когда он приехал, я не пытался его впечатлить. Я знал очень много об его открытиях и хотел попытаться передать ему кое-какую информацию. Я понимал, что он думал просто приехать и научить нас тому, что он обнаружил. Я знал об его открытиях, а остальные нет. Поэтому, ради справедливости, мы позволяли ему рассказывать о своем, а я умалчивал о своем.

Д.У.: Пит, позвольте уточнить, что мы… Это потрясающе, поскольку я брал интервью у Руперта Шелдрейка и выходил в эфир с клипами интервью в этой студии. Он занимался изучением биологического разумного поля, объединяющего, казалось бы, отдельные жизненные формы.

П.П.: Да. Но было и НЕЧТО, НАМНОГО БОЛЬШЕЕ. Он рассматривал это поле с точки зрения генетика. И если вы смотрите на поле с точки зрения ученого, с физической точки зрения, тогда есть нечто намного большее…

Д.У.: Я уверен.

П.П.: …что было бы нормальным. Я проделал огромную работу в сфере морфогенетических полей. Они прекрасно названы – морфогенетическими. Они трансформировались из многих разных вещей. Сама вселенная учится на регулярной основе. Поэтому она будет изменять себя, базируясь на превосходстве мысли. Это и была основная тема моей докторской диссертации, и не рассмотрение всего с физической точки зрения. Другой способ понимания – духовность.

Д.У.: Безусловно.

П.П.: Смотрите, имеются поля. Проблема в том, что в английском языке нет слов, которые будут описывать реальность. Наши слова описывают очень грубое, очень личное, то, что “мы делаем каждый день”. Например, приготовление яиц на завтрак. Поэтому, чтобы человечество сделало следующий шаг в своем развитии, нужны абсолютно новые серии слов.

Д.У.: Согласен.

П.П.: Много таких слов у нас было в прошлом. С тех пор слово испортилось, перестало означать то, чем является на самом деле. Но есть слова, говорящие о том, с чем мы сталкиваемся в духовном мире.

Д.У.: Безусловно.

П.П.: У нас есть… В человеке есть сердцевина или дух. Я имею в виду, что у нас нет слов для их точного описания. Описания всего лишь поверхностные и частичные.

Д.У.: Хм.

П.П.: И все же, слова есть, пусть немного искаженные, но есть.

Д.У.: Чем конкретно занимался Шелдрейк, когда Вы встречались? Что он Вам дал?

П.П.: Ну, он открывал то, что являлось ранними основами морфогенетического поля.

Д.У.: Помните ли Вы, какими были данные в то время?

П.П.: Очевидно, животные могли собирать данные какими-то другими способами. Многие животные, например, собаки, кошки… У меня был кот, который делал это совершенно. У меня был кот, живший на расстоянии 110 км от меня, ему нравилось жить там, где он жил, в глуши. Я навещал его каждые 8-10 дней. Я оставлял ему запасы воды и пищи, а домашние роботы кормили его, заботились о нем и сообщали мне, что происходит. Один из роботов мог общаться со мной на компьютерном экране через Интернет.

Итак, я частенько навещал своего кота. Так вот, когда я решал: “О, Господи. Сегодня и завтра у меня есть время. Может, съездить и навестить кота”. У меня была аппаратура, способная измерять сердцебиение кота, дыхание, когда он встает с того места, где спит, куда ходит и так далее. Я мог все это видеть. Так вот, кот всегда знал все заранее, по мере моего приближения он очень волновался, а когда я ставил машину на подъездную дорожку, волнение достигало апогея.

Д.У.: То есть, у Вас был электронный способ измерения жизненно важных показателей кота, и Вы могли наблюдать его реакцию, когда решали его навестить?

П.П.: Именно так.

Д.У.: Ну, тогда это намного более продвинутая форма того, что делал Шелдрейк. У него есть книга под названием Собаки, которые знают, что их хозяева возвращаются домой,…

П.П.: Да.

Д.У.: …где он описывает, что люди, которые возвращаются домой в разное время… Собака всегда сидит рядом с входной дверью и ожидает хозяев…

П.П.: Именно так.

Д.У.: …когда бы они не возвращались.

П.П.: О, кот всегда садился прямо у входной двери. И я был вынужден стучать и осторожно открывать дверь, чтобы не отдавить ему лапы.

Д.У.: (Смеется)

П.П.: (Смеется)

Д.У.: Как работа Шелдрейка повлияла на Вас, когда Вы это слышали?

П.П.: Ну, я начинал с того, что просто хотел рассказать Шелдрейку о своих находках, о том, что по какой-то причине он не вставил в книгу. Либо просто не знал, либо ему запретили заинтересованные агентства.

Д.У.: Хм.

П.П.: Знаете, со мной работали многие заинтересованные агентства, которые всегда предписывали, что мне можно говорить, а что нет. Вот такой ограничивающий фактор.

Д.У.: Естественно.

П.П.: Есть что-то, что они творят без моего ведома. Что-то известно мне частично. Вдруг на поверхность выходит что-то, чему я учил их 20 лет назад, и они, наконец, поверили. Ну, как шоу, в котором мы с Вами участвовали 7 лет назад. Многие люди писали, что думали над тем, что я говорил, о том, где я прав, а где нет, к чему я был безразличен, а чего просто не видел. В мире много ярких людей, но они понятия не имеют о подоплеке событий, поэтому позволяют рту перевешивать интеллект.

Самое важное, что я узнал от Шелдрейка, – как и почему он начал заниматься тем, чем занимался. Я все время задавал себе вопрос, когда он вышел вперед со своим знанием, потому что, чтобы до этого дойти, мне потребовалось много времени и исследований. Я докопался до того, что он был…

Он всегда был немного мизантропом. В годы учебы в колледже у Руперта не было друзей, не было девушек, он никого не знал очень хорошо и так далее. Поэтому его консультант в Стэнфорде сказал: “Я хочу, чтобы ты спустился в коридор. Там есть доска для объявлений, на которой висит список всех клубов, работающих вечерами после занятий. Желательно, чтобы ты выбрал группу и присоединился к ней”. Шелдрейк спустился и посмотрел. Он был очень ярким парнем. Сверстники казались ему скучными. Наконец, он нашел группу, в которой были Бертран Рассел и Дэвид Бом.

Д.У.: Вот это да!

П.П.: Знаете, это всемирно известные ученые. Руперт подумал, что это была бы очень интересная группа. Тогда он был студентом первого курса и не знал, что в Стэнфорде существует неофициальная иерархия. Это были люди, с которыми вы не дерзнете говорить без официально назначенной за два года вперед встречи. Знаете, вы не могли просто прийти и что-то им продемонстрировать. А Шелдрейк просто пришел и присоединился к группе. Все остальные члены клуба думали: “Ну, никто не может быть таким высокомерным, чтобы просто прийти в наш клуб без приглашения. Наверное, этого парня кто-то пригласил”.

Д.У.: Мы уже превышаем отведенное нам время… И что, Шелдрейк впечатлил этих ребят? Не могли бы Вы кратко ответить на вопрос?

П.П.: Ну, Шелдрейк – очень яркий и самобытный человек, сильно отличающийся от других. Он и тогда-то не понимал социальных условностей, не принимает их и сейчас. Одно он понял сразу: он осознал, что находится не в том месте, и что все присутствующие говорят о том, что ему явно не по зубам. Когда я был в таком возрасте, я часто понимал, что говорю нечто, что людям не по зубам. Шелдрейк понял это в своей сфере, я в своей.

Д.У.: И это привело его к занятию чем-то другим?

П.П.: Вот что он сделал: он просто закрыл рот и в основном слушал.

Д.У.: Понятно.

П.П.: Очень скоро он сравнялся с некоторыми из них, и очень скоро начал отпускать комментарии. Так он обзавелся 25-ю или 30-ю блестящими менторами, даже не знавшими, что являются менторами.

Д.У.: Вот это да!

П.П.: У него были самые потрясающие менторы, но так же, как и я, они были специалистами в общей сфере, а не в конкретной.

Д.У.: Прекрасно.

П.П.: И все-таки, многое из того, что они находили в своей научной сфере, помогло Шелдрейку узнать многое в сфере его научных интересов.

Д.У.: Хорошо. Время нашего эпизода закончилось. Потрясающая информация, освещающая предисторию. Спасибо за внимание. Увидимся в следующий раз.




Комментарии: (0)   Оценка:
Пока комментариев нет


Все права защищены (с) divinecosmos.e-puzzle.ru

Сайт Дэвида Уилкока

Яндекс.Метрика



Powered by Seditio