20-Глава 20. Ситуация с квазарами - Божественный Космос




Глава 20

Ситуация с квазарами

Существование квазаров вынуждает полагать, что мы имеем дело с феноменами, которые не в состоянии объяснить современная физика. Возможно, мы фундаментально неверно интерпретируем некоторые данные, или это указывает на то, что есть законы физики, о которых мы еще ничего не знаем.[219]

[more]

Самой очевидной и потрясающей характеристикой квазаров, положением, на котором сфокусировалось так много внимания, является то, что они просто не укладываются в традиционную картину вселенной. Они “загадочные”, “удивительные”, “непонятные”, “непостижимые” и так далее. До сих пор не представляется возможным сформулировать даже гипотезу о природе механизма этих объектов, которая не вступала бы в открытый и серьезный конфликт с тем или иным сегментом наблюдаемых фактов. Р. Дж. Уэймен делает такой комментарий:

“История нашего знания квази звездных источников преподносит один сюрприз за другим. Конечно, почти без исключения, каждая новая линия исследования наблюдений раскрывала что-то неожиданное”.[220]

Ирония ситуации в том, что задолго до открытия квазаров имелась физическая теория, предсказавшая существование класса объектов, к которому относятся квазары, и представившая объяснение главных характеристик этих объектов, тех характеристик, которые сейчас так озадачивают тех, кто пытается уложить их в традиционную структуру физической и астрономической мысли. Хотя в то время применение теории вселенной движения к астрономическим феноменам пребывало еще на очень ранней стадии, почти четверть века назад, существование галактических взрывов уже было выведено из базовых постулатов теории, наряду с общей природой продуктов взрыва.

Наблюдение отставало от теории. В 1959 году, во время публикации первого издания данной труда, изучение внегалактических радио источников пребывало еще в младенчестве. Конечно, тогда было открыто всего пять таких источников. Самым благоприятным объяснением генерирования энергии радиоизлучения была гипотеза столкновения галактик. Первые неуверенные предположения галактических взрывов не становились публичными еще год или два, и прошло еще три года прежде, чем было осознано реальное свидетельство такого взрыва. Существование квазаров было неизвестным и непредвиденным.

В подобных обстоятельствах, расширение физической теории на предсказание существования взрывающихся галактик и описание общих характеристик таких галактик и продуктов взрыва явилось беспрецедентным шагом. Таким способом почти невозможно расширить общепринятую научную теорию в неизвестную сферу, поскольку формулировка традиционного типа теории требует каких-то экспериментальных и наблюдаемых фактов, на которых она строится, а тут феномены абсолютно неизвестны, и нет известных фактов, которыми можно было бы воспользоваться.

“Теоретические шаги должны покоиться на данных наблюдений. Когда базы данных не существует, не помогает одна лишь логика теории”.[221]

Исчерпывающая общая теория, извлекающая все свои выводы из единственного набора базовых предпосылок, не вводя ничего из других источников, не ограничена подобным образом. Конечно, удобно иметь данные наблюдений, доступные для сравнения так, чтобы последовательные шаги в развитии теории можно было проверять по мере продолжения работы, но на самом деле это не существенно. Имеется несколько практических ограничений на степень, с которой теория может быть развита без сопутствующей проверки, поскольку человеческое воображение ограничено, а размышление не непогрешимо. И все же, посредством расширения точной теории можно получить общую картину наблюдательно неизвестных регионов. Предмет исследования следующих шести глав данного тома, феномены последних стадий жизни материальных галактик, является потрясающим примером такого вида теоретического проникновения в неизвестное. Но прежде чем мы предпримем изучение данной сферы, будет уместно исследовать, что теория вселенной движения могла предложить нам в 1959 году о еще не открытом феномене.

На страницах этого и предыдущих томов мы видели, что структура материи такова, что она подвергается ограничению возраста, что выливается в дезинтеграцию материальной структуры и превращения части ее массы в энергию. Ввиду того, что объединение – это непрерывный процесс в любом регионе вселенной, в котором контролирующим фактором является гравитация (то есть, преобладание рецессии благодаря последовательности естественной системы отсчета), самая старая материя во вселенной находится там, где процесс объединения работал на протяжении самых длительных периодов времени, в центрах самых больших галактик. Следовательно, каждые гигантские старые галактики должны достигать разрушительного предела возраста и подвергаться сильному взрыву или ряду взрывов.

Во времена, когда не было определенного поддерживающего свидетельства, это был смелый вывод, особенно когда он исходил не от астронома, а полностью покоится на основных физических предпосылках. Как говорилось в издании 1959 года:

“Хотя, по-видимому, это неизбежный вывод из предварительно установленных принципов, следует признать, что на первый взгляд он кажется довольно неправдоподобным. Взрыв единственной звезды – это огромное событие; концепция взрыва, включающая миллиарды звезд, кажется фантастичной, и определенно нет свидетельства какого-либо гигантского разнообразия сверхновых, с которыми можно было бы связать гипотетический взрыв”.

    Далее текст продолжает указывать, что кое-какое свидетельство взрывной активности все же доступно, поскольку имелся известный феномен, который мог быть результатом галактического взрыва, хотя современная астрономическая мысль не рассматривает его в таком свете.

В галактике М 87, которую мы уже определили как обладающую некоторыми характеристиками, которых следовало ожидать в последней стадии существования галактики, мы обнаружили вид феномена, предсказанного теорией – струю, возникшую вблизи галактического центра. Следующим шагом вперед было бы определить эту галактику, по крайней мере, умозрительно, как одну из тех, которые сейчас подвергаются космическому взрыву или, строго говоря, подвергавшейся такому взрыву тогда, когда свет, ныне достигающий нас, ее покинул.

В дополнение к предсказанию существования галактических взрывов, публикация 1959 года также предвидела, что открытие подобных взрывов произойдет в результате большого количества излучения, созданного на радиочастотах по причине процесса приспособления изотопов. Вывод был таков:

Объекты, подвергающиеся или недавно (в астрономическом смысле) подвергшиеся действию сильных взрывных процессов, являются главными источниками локализованных длинноволновых излучений, которые сейчас изучаются относительно молодой наукой радиоастрономией. 

А в целом, опубликованное в 1959 году теоретическое исследование поделилось следующими предсказаниями:

1. Такие взрывающиеся галактики существуют и раньше или позже будут

    обнаружены.

2. Радиоастрономия станет самым вероятным источником, посредством

    которого произойдет открытие.

3. Распределение энергий в излучениях на радиоволнах не тепловое.

4. Взрывающиеся галактики будут гигантами, самыми старыми и самыми

    большими существующими галактиками.

5. Из взрывающихся галактик будут испускаться два вида продуктов.

6. Один продукт будет двигаться наружу в пространстве с обычной низкой скоростью.

7. Второй, содержащий большую часть извергнутого материала, будет двигаться наружу на скорости, превышающей скорость света.

8. Этот продукт будет исчезать из вида.

9. Взрывы будут напоминать радиоактивные дезинтеграции, состоять из

    ряда отдельных событий, растянувшихся на длинный период времени.

10. Из-за продолжительного масштаба взрыва появится возможность

 обнаружить многие галактики, пребывающие в процессе взрыва.

С момента публикации предсказаний прошло уже четверть века. Первые три положения уже подтверждены наблюдениями. Свидетельство, подтверждающее следующие пять пунктов, представлено в данном труде. Ныне доступная информация указывает, что два последних предсказания правомочны отчасти в ограниченном смысле. Сейчас мы находим, что предсказанные продолжительные серии отдельных взрывов являются сверхновыми во внутренних частях галактик, предшествующими последнему взрыву галактики, и что последний станет событием, напоминающим взрыв бойлера. Имеется свидетельство, что продукты взрывов сверхновых реально пребывают в центральных регионах галактик на протяжении длительного периода времени, как говорится в пункте 10. Данное свидетельство будет обсуждаться в надлежащих местах на последующих страницах.

В некотором смысле изучение 1959 года оказалось недостаточным для дополнительного вывода значительной важности. Ввиду того, что один из продуктов галактического взрыва ускоряется до скоростей, превышающих скорость света, делался прогноз, что этот компонент продуктов взрыва оказался бы невидимым. Такова неизбежная судьба  почти всего материала, испускающегося на ультравысоких скоростях, включая продукты галактического взрыва. Однако последующее открытие, что галактический взрыв происходит, когда внутреннее давление в галактике становится достаточно большим, чтобы прорваться через налегающую структуру, означает, что испускающийся материал выходит в форме фрагментов галактики (совокупностей звезд), а не простых обломков. Такие фрагменты подвергаются действию сильных гравитационных сил, и несмотря на то, что приданные им взрывом скорости превышают скорость света, результирующие скорости после преодоления противоположно направленного гравитационного движения меньше, чем скорость света на протяжении конечного промежутка времени. Отсюда следует: хотя быстродвижущийся компонент продуктов взрыва в конечно итоге выйдет из гравитационных пределов и переместится в ненаблюдаемые регионы, имеется значительный промежуточный период, когда такие объекты доступны наблюдению. Конечно, это квазары. Вот как близко подошло теоретическое изучение к определению их задолго до того, как они были обнаружены наблюдением. Это положение стоит отметить в свете того, что традиционная теория еще не имеет приемлемого объяснения их существования.

Как указывалось в обсуждении пульсаров в главе 17, реальным достижением в этой сфере в изначальном исследовании 1959 года явилось предсказание существования и свойств класса объектов, к которому принадлежат пульсары и квазары. Свойства, описанные в той публикации, присущи всем объектам данного класса. Все они являются продуктами взрыва. Все обладают скоростями в высших диапазонах, больше скорости света.

 Все движутся наружу, а не остаются стационарными в пространстве подобно объектам, движущимся с промежуточными скоростями – белым карликам. За исключением немногих, обсужденных в главе 17 объектов, теряющих достаточно скорости для переворота направления и возвращения к материальному статусу, все они, в конце концов, исчезают в космическом секторе. А вот то, что не удалось сделать первому исследованию: достаточно продвинуть теоретическое развитие до раскрытия существования двух разных видов объектов данного класса. Один вид возникает в результате взрыва звезды, а второй – в результате взрыва галактики.

Конкретные характеристики каждого вида объекта возникают благодаря различиям между звездами и галактиками. Квазар – это долгожитель, поскольку выбрасывается из гигантской галактики и подвергается действию мощных гравитационных сил. С другой стороны, пульсар выбрасывается из относительно меньшего объекта, звезды, и изначально подвергается лишь небольшому гравитационному сдерживанию. Многие эволюционные характеристики квазаров не имеют аналогов в жизни пульсара, поскольку жизнь пульсара слишком коротка для большей эволюции. И наоборот, хотя пульсирующее излучение, являющееся самой отличительной характеристикой пульсаров, бесспорно, существует и у квазаров, оно не наблюдаемо, поскольку отдельные пульсации теряются в излучении от миллионов звезд, вошедших в зону пульсации в разные времена.

Как демонстрирует информация предыдущих параграфов, теоретическое исследование феномена галактического взрыва, выполненное до 1959 года и описанное в публикации того года, намного опередило любые открытия наблюдения в данной сфере и обеспечило нас большим количеством информации, которая, насколько мы можем определить на основании имеющегося знания, по существу верна. Это весьма впечатляет и демонстрирует значимое преимущество наличия доступа к теории вселенной в целом, теории, не зависящей от точности и даже наличия данных наблюдения в рассматриваемой сфере.

Тем временем, традиционная астрономия пребывала в недоумении. Она оказалась неспособной прийти к каким-то определенным выводам, что такое квазары, где они находятся или откуда возникают их необычные свойства. Нижеприведенное – это оценка существующей ситуации, взятая из современного учебника астрономии:

“Самая точная оценка проблемы квазара такова: не найдено никакого удовлетворительного объяснения существованию таких объектов, загадочные свойства которых помещают их за пределы нынешнего астрономического знания”.[222]

В этой связи следует заметить, что трудности, с которыми сталкивается традиционная теория в связи с квазарами, трудности, которые делают “квазар” почти синонимом “загадки”, возникают не из-за отсутствия знания об этих объектах, а из-за слишком большого знания; то есть, большего знания, чем можно подогнать под пределы существующей концепции природы вселенной. Легко приспособить теорию к нескольким битам информации, и сейчас научное сообщество утверждает, что обладает значимым теоретическим пониманием ряда феноменов, о которых на самом деле мало что известно, даже о некоторых феноменах, которые мы считаем абсолютно не существующими. Но с того времени о квазарах было накоплено великое множество фактов. И как следствие, ортодоксальная теория ныне пребывает в положении, когда любое объяснение, выведенное из рассмотрения одной из наблюдаемых характеристик квазаров, просто противоречит любому другому известному факту.

И отсутствует свет на горизонте, указывающий на то, что решение существующих трудностей уже близко. Собирается все больше и больше данных, но базовое понимание еще ускользает от астрономов. Обзор ситуации в 1967 году, сделанный Стритметтером и Уильямсом, включал следующий комментарий, равно справедливый и сегодня:

“В общем, огромное количество информации, накопленной за последние семь лет, привело к новым проблемам, связанным с квазарами, а не к решению многих давнишних проблем, связанных с этими объектами. Квазар остается среди самых волнующих, но наименее понятных астрономических феноменов”.[223]

По иронии судьбы, главные препятствия, стоящие на пути понимания феноменов квазара – это не трудные и эзотерические аспекты природы, это барьеры, воздвигнутые самими исследователями. В поисках научной истины, сложного и трудного предприятия, нуждающегося в предельной широте видения, на которую способна человеческая раса, такие исследователи неоправданно ограничили себя наложением абсолютно ненужных и негарантированных ограничений на позволяемое мышление о предмете изучения. Нынешняя  неспособность понять квазары – просто результат попытки втиснуть эти объекты в узкую и спорную схему, которой они не принадлежат.

Большая часть деформированных ограничений на мышление возникает из широко распространенной практики обобщения выводов, извлеченных из единичных целевых теорий. Подобная практика – одна из самых серьезных слабостей современной физической науки. Многие нынешние теории, как в физике, так и в астрономии, относятся к единичной целевой категории, каждая из которых выведена исключительно с целью объяснения единичного набора наблюдаемых фактов. Сильно ограниченная цель предъявляет лишь минимум требований, которым должна удовлетворять теория. Поэтому не очень трудно сформулировать нечто, что послужит цели, особенно когда превалирующее отношение к свободному использованию специально выдуманных допущений настолько либерально, как в современной практике. Конечно, это значит, что вероятность корректности теории соответственно мала. В обычном случае такая теория не является истинным представлением физических фактов. Это просто модель, представляющая некоторые факты физической ситуации, к которой они относятся. Когда выводы, сделанные на основе такой теории применяются к феноменам в смежных сферах, неминуемый результат – искажение истинных взаимосвязей.

Самое разрушительное обобщение, основанное на далеко идущих экстраполяциях выводов, полученных на основе очень ограниченных данных, – утверждение о невозможности скоростей, выше скорости света. По какой-то странной причине, научный истеблишмент провозгласил, что результат абсолютно необоснованного допущения следует трактовать как Священное Писание и принимать без всяких вопросов. Максима такова: “Никто не должен думать о скоростях больше скорости света”. Можно ставить под вопрос законы сохранения, можно выбрасывать за борт причинность (обусловленность), можно опровергать правила логики и так далее, но никто не должен допускать, что скорость света можно превзойти любым честным образом.

Использование теории такой высоко сомнительной природы как основы для установления ограничивающего принципа универсальной значимости просто абсурдно, и трудно понять, почему компетентные ученые позволяют себе быть запуганными чем-то подобного рода.  Но “железный занавес” почти непроницаем.  Имеется несколько знамений грядущей революции против строгой ортодоксии. Некоторые исследователи начинают роптать на сомнительные ограничения на скорость и пытаются найти способ обойти подозрительное ограничение, не вступая в прямой конфликт с теорией относительности. “Тахионы”, гипотетические частицы, движущиеся быстрее, чем скорость света, но обладающие очень необычными и специально выдуманными свойства, позволяющими им мириться с теорией относительности, сейчас принимаются как легитимные субъекты для научных спекуляций и экспериментов. Но таких половинчатых мер будет недостаточно. Науке следует развязать гордиев узел и осознать, что нет адекватного оправдания допущению, что скорости, превышающие скорость света, невозможны.

Но по иронии судьбы, универсальный принцип, осознание которого помогло бы избежать такой дорогостоящей ошибки, никогда не признавался физической наукой. Большинство других отраслей мысли осознает то, что они называют Законом Снижающихся Эффектов, который гласит, что отношение выхода любого физического процесса к входу не остается постоянным бесконечно, а со временем уменьшается до нуля. Основа существования такого закона не ясна; возможно, это и есть одна из главных причин, почему ученые его не приняли. В свете теории вселенной движения сейчас очевидно, что этот закон – просто выражение того, что статус единицы как исходного уровня для физической активности устраняет существование бесконечности. Нуль может существовать как разница между двумя конечными количествами. В природе не бывает ни просто нуля, ни просто бесконечности.

Современные физики осознают, что имеют дело со слишком многими бесконечностями. “Если мы связываем все принципы (“известные” физические принципы) воедино, мы получаем несовместимость, поскольку при вычислениях сталкиваемся с бесконечностью для разных вещей”, – говорит Ричард Фейнман.[224] Но физики не отказались от существования универсального закона, исключающего все бесконечности; они позволили Эйнштейну допустить, что отношение F = ma растягивается до бесконечности. (Конечно, это и есть допущение, на котором он строит вывод, что ограничивающая величина нуль соответствует бесконечной величине m.)

А пока, выводы из другой единичной целевой теории создали трудности из-за спорного исключения скоростей, больше чем скорость света, из физической науки. Принятое объяснение высокой плотности белых карликов не может быть распространено на совокупности звезд и стоит на пути осознания, что высокая плотность квазаров возникает по той же самой причине. Принятие теории Большого Взрыва о разбегании отдаленных галактик, теории, созданной для объяснения одного единственного наблюдаемого факта, препятствует осознанию скалярной природы движения вида рецессии и так далее.

К сожалению, результат распространения единичных целевых теорий в том, что оно ставят барьер на пути исправления отдельных ошибок, шаг за шагом; только так нормально развивается научное знание. Каждая из ошибочных теорий, применимых к отдельным феноменам, частично покоится на одинаково ошибочных теориях других феноменов и насильно втискивается в согласование с другими теориями посредством специально выдуманных допущений и других уловок. Исправление ошибки или ошибок в любой из таких взаимосвязанных теорий неприемлемо потому, что оно оставляет теорию в конфликте со всеми другими в общей паутине. Ученые естественно сопротивляются основополагающему изменению в их теориях и концепциях. Но когда они загнали себя в такое теоретическое положение, в котором сейчас оказались в обсуждаемой сфере, альтернативы нет. Устранение ошибок должно иметь место в крупном масштабе, или не делаться вовсе. Поэтому крупномасштабный пересмотр астрономической мысли, требуемый теорией вселенной движения, не должен быть сюрпризом.

Верно, что исправление множества ошибок в одной операции затрагивает теоретические описания некоторых феноменов, которые так отличаются от предыдущих взглядов, что могло бы показаться, что мы имеем дело с другим миром. Но следует помнить: поскольку мы начинаем рассмотрение феноменов квазаров, “неизвестной страны” современной астрономии, критерием научной достоверности является согласование с наблюдаемыми фактами. Более того, кислотный тест теории или системы теорий заключается в следующем: продолжает ли ранее установленное согласование оставаться правомерным, когда наблюдение и эксперимент раскрывают новые факты. Конечно, если теория способна предсказывать открытия наблюдения, как это делает теория вселенной движения в случае галактических взрывов и ряда характеристик их продуктов, это подчеркивает согласование, но предсказание не существенно. Требования, которым должна удовлетворять подготовленная теория, должны включать согласование со всем эмпирическим знанием, включая непрерывно накапливаемую новую информацию. Это скала, о которую разбивается великое множество многообещающих теорий.

Многие другие теории выжили лишь с помощью специально выдуманных допущений во избежание конфликтов. Такая ныне модная уловка не относится к теории Обратной Системы, которая, по определению, защищена от введения чего-то извне системы; то есть, чего-то, чего нельзя вывести из ее фундаментальных постулатов. И, как можно видеть на страницах данного тома, новая система теории не нуждается в такой уловке. Основные элементы новой наблюдаемой информации, обретенной астрономами на протяжении последних нескольких десятилетий, согласуются с соответствующими элементами теоретической структуры без каких-либо серьезных затруднений. И это веская причина полагать, что мелкие детали тоже будут увязаны тогда, когда у кого-то найдется время для систематического исследования.

С целью рассмотрения фактов, открытых в результате новых наблюдений, и чтобы иметь дело со сферами, не охваченными первичным исследованием, потребовалось существенно расширить теоретическое развитие. Первичное исследование не сосредотачивалось на астрономических проблемах как таковых, а рассматривало физические процессы, в которых физические принципы, выведенные из теории, могли проверяться в применении к крайним условиям. В настоящем томе цели расширились. В дополнение к использованию астрономии как доказательной базы для законов и принципов фундаментальной физики, мы воспользовались данными законами и принципами, только на этот раз строго установленными, чтобы объяснить и соотнести с ними астрономические наблюдения.


[219] Verschuur, Gerrit, Starscapes, op. cit., p. 171.

[220] Weymann, R. J., Scientific American, Jan. 1969.

[221] Harwit, Martin, Cosmic Discovery, op. cit., p. 23.

[222] Jastrow and Thompson, op. cit., p. 254.

[223] Strittmatter and Williams, Annual Review of Astronomy and Astrophysics, 1976.

[224] Feynman, Richard, op. cit., p. 155.




Комментарии: (0)   Оценка:
Пока комментариев нет


Все права защищены (с) divinecosmos.e-puzzle.ru

Сайт Дэвида Уилкока

Яндекс.Метрика



Powered by Seditio