Глава 7: “Если дьявол не может заполучить вас никаким другим способом, он посылает женщину”
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА УИЛКОКА
Наша история продолжается в последний год моего пребывания в колледже. Юность закончилась, сейчас мне 21 год. Уже два года я не употребляю наркотики и алкоголь, и меня еще нет девушки.
На первом курсе колледжа у меня были две случайные женщины, но отношения не были серьезными. И поскольку в то время я не был удовлетворен такими отношениями, я решил больше их не продолжать.
Кроме того, стандартное правило процесса восстановления диктовало подождать год, прежде чем вступать в какие-либо романтические отношения. Конечно, я мог обманывать себя и говорить, что все в порядке, но на самом деле, на меня определенно начало влиять ощущение моей инородности и изолированности от общества.
Я не был счастлив, будучи лишен того, что переживали все в моем возрасте в то или иное время. Однако вскоре все изменилось.
Я встретил еще одного хорошего друга, Эрика, который был на год моложе меня. Эрик был интересным парнем, совершившим интересный поворот на 180?, от поклонника панк-рока до нынешнего статуса классического гитариста и историка музыки.
[Впоследствии Эрик получил степень магистра библиотечного дела. Со временем мы стали соседями по дому и жили вместе вплоть до моего переезда в Виржинию Бич.]
У нас было много общего, поэтому мы часто проводили время вместе. После года жизни в Боултон Холле Университета штата Нью-Йорк в Нью Пальце, Эрик и я вновь встретились в качестве выпускников. Наша дружба продолжала развиваться и расцветать.
Вам следует понять, что к тому времени моя жизнь полностью изменилась. Мое прежнее существование как потребителя марихуаны сейчас казалось древней историей.
Когда Рэй рассказал мне об НЛО NASA, все в моей жизни настолько радикально изменилось, что я рассматривал свою предыдущую жизнь как персональное Средневековье. Я старался не вспоминать ничего из той жизни, включая все негативные опыты старших классов школы.
Я не мог сравнивать уроки, которые выучил, будучи активным наркоманом, с тем, что происходило сейчас в моей жизни, поскольку та пора казалась мне “прошлой жизнью”.
Конечно, по сравнению с прошлым, мою нынешнюю жизнь можно было рассматривать как Эпоху Просветления. К моменту окончания колледжа мой ум расширился так, как я прежде не мог даже себе представить.
Особенно повлияли на расширение сознания несколько книг, а моей самой любимой книгой стала книга Мориса Шателена Наши предки пришли из внешнего космоса. Я брал ее в библиотеке столько раз, что только моя фамилия заполнила одну сторону формуляра внутри книги.
Я позволил войти в мое сознание намного большему видению реальности, что позволило мне значительно измениться в переходные годы. Я пытался быть настолько открытым, насколько это возможно, но при этом не превратиться в идиота, слепо верящего всему, что удалось прочитать.
Мне определенно удавалось отделять зерна от плевел, и все, что для этого требовалось, - просто подержать книгу в руках прежде, чем купить. Если я чувствовал некое покалывание в ладонях, я знал, что ее нужно прочесть.
Если я не чувствовал ничего, я ставил книгу обратно на полку, невзирая на то, какой привлекательной внешне и/или по содержанию она казалась в то время.
Также, на протяжении предпоследнего года в колледже, мне пришлось пройти через негативный опыт, когда (после смены им двух комнат) моим соседом оказался очень эгоистичный парень, отказывавшийся делить жилье с кем-то другим. Мы почти постоянно воевали, и это был большой урок утверждения себя как личности.
Война привела к первому знакомству с религиозными учениями. Мне ужалось прочитать Бхагават-Гиту, Драммападу или Книгу Праведности Будды, “Вспышку Света во Тьме Ночи” Далай Ламы и учебник Тайчи версии Вильгельма/Бейнеса.
Таким образом, в результате своих жизненных опытов я еще больше оценил важность доступной духовной литературы и книг по метафизике/НЛО. (Вскоре после “запускающего события” NASA, я начал досконально записывать каждое сколько-нибудь значимое событие в своей жизни. Поэтому весь опыт довольно хорошо зафиксирован.)
Итак, это был мой последний год в колледже. Эрик и я становились все более близкими друзьями. Он отмечал замечательное изменение, произошедшее во мне за последний год, утверждая, что я стал еще больше заботиться о других людях.
Когда мы проводили время вместе, он частенько говорил о том, как ему нравятся восточные женщины, особенно японки. В этом вопросе я с ним не соглашался: да, они, скажем так, привлекательны, но не более интересны, чем все остальные девушки.
Я не мог понять, почему Эрик так к ним привязан. Но вскоре Эрик подружился с красивыми японскими девушками и начал проводить с ними много времени. Они действительно были очень привлекательными! Вскоре я стал частью их компании…
Одна девушка особенно интересовала и Эрика, и меня. Ее звали Юми (имя вымышленное). Вместе с еще одним приятелем, которого тоже звали Дэвид, мы сфокусировались на Юми и проводили с ней большую часть времени.
Она была потрясающе привлекательной внешне, полной жизни и любви. Нам стало очевидно, что любому из нас хотелось бы стать ее парнем.
Как-то в особенно интересном разговоре в холле общежития мы пообещали друг другу, что независимо от того, кто останется с Юми, другой не будет ревновать.
Я был убежден, что “победа” останется за Эриком. Я приготовился к неизбежному поражению, и решил оставить все как есть. А что еще я мог сделать? Ну, ладно...
Эрик медленно и методично продвигался к сближению с Юми. Но у меня была другая идея. С психологической и эмоциональной точки зрения, Юми была очень деятельной, ей хотелось, чтобы все происходило быстро.
Именно такой подход я и начал осуществлять, проводя время только с ней, без Эрика и второго Дэвида. Кульминация в развитии наших отношений наступила однажды вечером в комнате для занятий, когда Эрик и я сидели с Юми в углу холла общежития.
Я тратил много энергии, обучая Юми правильному произношению английских слов. Поскольку время текло, и минуты плавно перетекали в часы, Эрик устал и, наконец, ушел. Вот запись разговора, который произошел между нами несколько дней спустя:
“Эй, я знал, что для меня все кончено, когда ушел тем вечером. Тебе даже не нужно было говорить, что произошло, потому что я видел, к чему все идет”.
“Брось шутить, - ответил я. – Тогда я еще сам не знал!”
“Просто ты не обращал внимания”, - заметил Эрик
“Думаю, ты прав”.
После ухода Эрика обучение английскому языку растянулось еще на несколько часов. Наконец, уставший и готовый отправиться спать, я собрался уходить. Прежде, чем покинуть комнату (которая случайно оказалась пустой и имеющей лишь один замок), я обнял Юми, чтобы попрощаться.
К моему удивлению, ни один из нас не ушел, что-то удерживало нас вместе. Время шло. Мы сели на диван, продолжая обниматься.
Экзотическая красота Юми завораживала меня. Минут через пятнадцать мы начали целоваться. Сначала это было что-то вроде легких поцелуев, но постепенно они становились все более страстными.
Сейчас рядом со мной был совершенно другой человек, крошечная экзотическая богиня с другой стороны света. Лет пятьдесят назад, на все, что происходило между нами, было бы наложено строжайшее табу.
Мы целовались все с большим азартом, когда желтая оса, случайно оказавшаяся в комнате, ужалила меня за руку. Я закричал от боли, сбросил ее на пол и раздавил ногой.
“Интересно, как она сюда попала” – спросил я.
“Не знаю”, - ответила Юми. Мы рассмеялись и вернулись к поцелуям.
[Лючия, как ты думаешь, он понял метафору?” – спросил Дедушка.
“Не похоже…” – ответила Лючия. Позже я осознаю символическое значение жала. Тогда выяснится, что Юми была архетипической “женщиной-пауком”, а не “мадам Баттерфляй”. Во взаимоотношениях с ней я проходил через великую боль манипулирования.]
В ту ночь я лег спать очень поздно, ближе к пяти часам утра, а на следующий день мне нужно было быть в классе в половине одиннадцатого. Но я даже не заметил, что не выспался.
После 21 года одиночества я, наконец, встретился с привлекательной, волнующей меня молодой женщиной. Подходя к друзьям Эрику и Дэвиду, стоявшим возле общежития в Нью Пальце, я буквально витал в облаках.
“Как дела, ребята?” – спросил я, паря в своем маленьком мире.
“Неплохо”, - ответили они. Потом Эрик сказал: “Эй, помнишь, вчера я хотел что-то тебе сказать?”
[Я задумался. Да, в какой-то момент Эрик отвел меня в сторону и сказал: “Я хочу сказать тебе нечто очень важное, но не сейчас”.]
“Да, и что же?” - поинтересовался я с любопытством.
“Не думаю, что КОМУ-ТО из нас следует встречаться с Юми”, - заметил Эрик, безнадежно качая головой, как будто все уже решено.
Я тут же рассмеялся и вызвал в воображении “крылатую фразу”, подхваченную в классе по экспериментальной психологии.
“Да, но знаешь что? Теорию следует развенчать”, - отреагировал я, продолжая смеяться и держась за живот.
“Что ты хочешь этим сказать?” – решил уточнить Эрик, ожидая моей реакции.
“Вчера вечером я развенчал твою теорию!” – ответил я со сладкой улыбкой.
“Вот дерьмо!” - сказал Эрик, глядя в сторону с изумлением на лице. - Ты еще не слышал, что я хочу сказать”.
“Что именно?” – отозвался я с победной улыбкой.
“Ну, не знаю, как сказать, но… у Юми есть парень”.
“О, Боже”, - воскликнул я. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног. Как эта очаровательная девушка могла так поступить со мной, обманывать меня? “Ты уверен?”
“Да, какой-то футболист из Японии. Недавно он уехал учиться в Англию, и, по-видимому, они поддерживают взаимоотношения”.
“Что ж, полагаю, теперь у нее два парня”, - раздраженно заметил я.
Охваченный бурей эмоций, пребывая между экстазом победителя и катастрофой поверженного, я пошел в музыкальную студию – часть класса по компьютерам и электронной музыке.
Из многочисленных опытов сочинения музыки с Джудом я знал, что если в нужный момент вас захлестывают сильные эмоции, вы можете преобразовать их в музыку.
Именно это я и сделал, спонтанно сочинив пьесу, отражающую колебания между радостью и отчаянием. Она все еще остается одной из самых замечательных пьес электронной музыки.
Поскольку наши отношения с Юми продолжались, я решил, что они закончились между ней и ее бывшим парнем. Ей уже пришлось смириться с потерей, но она не хотела признавать сам факт утраты.
Она сама установила срок – 7 ноября. Если ее парень не позвонит и не пришлет ей подарок на день рождения, тогда их отношения официально будут закончены, и титул “ее парня” перейдет ко мне.
(Тот факт, что между нами уже произошло то, что может произойти только между двумя любящими друг друга людьми, не имел никакого значения.)
Наконец, наступило 7 ноября, и я купил Юми огромный торт-мороженое и несколько других подарков. От “парня” Юми не было ничего: ни звонка, ни поздравительной открытки. Юми восприняла их отсутствие крайне болезненно.
Прошло две недели холодного молчания прежде, чем мне удалось прорваться сквозь стену отрицания Юми. И когда она, наконец, признала факт потери, она плакала и часами дрожала, пока я держал ее в своих объятиях.
Вскоре после этого мы сблизились еще больше. У меня в кошельке еще хранится листок бумаги, где Юми написала посвящение этому событию. Оно гласило: “Дорогой Дэвид, ты – мой парень! Я отдам тебе всю свою любовь…”
Под утро, после наших страстных объятий и поцелуев, мне приснился интересный сон, в котором я чинил маленькое электронное устройство. Фактически, мне нужно было его заново собрать.
Шурупы никак не хотели становиться на место, и это было как-то связано с напряжением, которое я ощущал прошлой ночью из-за недостатка опыта и из-за того, что Юми была на 30 см ниже меня. Днем я повел девушку в кафе и купил ей дюжину роз.
Вскоре наше сексуальное общение стало намного лучше и уже не напоминало хирургическую операцию. Юми спросила, почему той ночью я был так серьезен, хотя я не догадывался об этом, пока она не сказала.
После того, как мы вступили в сексуальный контакт, столкновения между нами стали еще интенсивнее. Я начал осознавать, больше из внешнего психологического знания, чем из внутреннего накала эмоций, что отношения между мной и Юми “неконструктивны”.
И вновь, я не хотел видеть уже знакомые паттерны поведения “потакания”, характерные для периода зависимости от марихуаны.
В конце концов, я мог по пальцам пересчитать дни, прошедшие без слез. Каждый раз, когда она пыталась манипулировать моими эмоциями, угрожать разрывом или делать миллион других неприятных вещей, чтобы заставить меня чувствовать себя “недостойным”, я разражался слезами.
Никогда раньше я не чувствовал ни таких величайших взлетов, ни таких катастрофических падений. Такое нестабильное состояние пугало меня до полусмерти, ибо другой человек мог так сильно влиять на мое эмоциональное самочувствие.
Я пригласил Юми к себе домой на праздник Дня Благодарения, сразу же после того, как мы стали близки. В ту пору мы как будто сошли с ума и “занимались любовью” дважды в день. Затем, по возвращении в колледж, нам пришлось делать это урывками между приходами и уходами моего тогдашнего соседа по комнате – Арти.
Хотя Арти, казалось, все понимал и не реагировал на нашу тягу друг к другу, в наших контактах с Юми имелось одно заметное и прискорбное исключение, что нашло отражение в моих личных дневниках. Скажем так, мы должны были воздерживаться от глупостей, если в это время Арти находился в комнате!
Мне стало трудно справляться со стрессом и напряжением от всех взлетов и падений. Тело было физически истощено от тех испытаний, через которые мне пришлось проходить.
Истощение возникло и в результате плохого нерегулярного питания блюдами быстрого приготовления в кафе полуфабрикатов. Я прочел ченнелинговую книгу д-ра Нормы Миланович Мы, арктурианцы, и знал, что инопланетяне хотели, чтобы мы придерживались очень специфической диеты.
Хотя я никогда слепо не доверял никакой ченнелинговой литературе, в книге Миланович было нечто, что казалось странно знакомым.
Я поклялся учитывать предложения арктурианцев, и уже почти отказался от мяса и коровьего молока, предпочитая макароны и соевое молоко, чтобы уменьшить количество потребляемых жиров животного происхождения.
Я чувствовал, что, по требованию Высших Сил, должен питаться именно так, и это, конечно, было серьезным изменением в диете. Но я еще ел много сахара и других содержащих жиры продуктов. Прошло еще много времени, прежде чем я стал полностью “придерживаться инопланетной диеты”.
Истощение тела также было вызвано моей интенсивной практикой игры на ударных инструментах, иногда по два часа в день в музыкальной комнате. Это вызывало еще больший стресс в период падений.
Все усугублялось еще больше ужасным качеством кровати, на которой я спал в общежитии. В центре матраца была продавлена дыра размером с лунный кратер.
Поскольку в то время я спал на животе, спина была неестественно изогнута и сжата всю ночь, а шея сильно смещена влево, оставляя вмятины на подушке. Любой хиропрактор скажет, что это самое худшее положение, в котором можно спать: позвоночник скручивается в двух разных точках.
Поскольку тягостная печаль страстных битв с Юми продолжала усугубляться стрессами от ощущения надвигающегося конца, я был абсолютно разбит. Все началось незадолго до того, как я заметил, что все мышцы левой стороны спины зажаты, и мне трудно стоять прямо.
Вообще говоря, небольшого расширения хватило на некоторое время, и проблема как бы исчезла. Я совершенно забыл о ней, когда однажды выгнул спину, сидя на стуле и беседуя с кем-то в кафе.
Я попытался заставить спину “затрещать” для высвобождения небольшого напряжения, чтобы почувствовать себя лучше. Однако послышался треск, и все стало еще хуже. Намного-намного хуже. Ах! Ох!
Кое-как мне удалось добраться до комнаты в общежитии. Боль была невыносимой. Спина полностью выгнулась дугой, вынуждая меня наклоняться влево и вперед. Я чувствовал себя как сгорбленный старик.
Боль от попытки выпрямится была непохожа на боль, которую я когда-либо испытывал в жизни. Ее можно сравнить лишь с тем, что я испытал, когда поскользнулся и упал на дорожке у подъезда, вынося мусор: тогда я ударился спиной о металлическую урну.
После произошедшего, я две недели не мог удобно сидеть за школьной партой с жесткой спинкой. Но по сравнению с болью, которую я испытывал сейчас, боль от падения на урну казалась результатом детской шалости. В комнате я грохнулся на пол, успев привалиться к стене и не зная, что делать дальше.
Вскоре в комнату вошел Арти. Я с трудом поднялся и попытался вести себя так, как будто все в порядке. Однако мне было так больно, что для того, чтобы оставаться в вретикальном положении, мне пришлось прислониться к столу.
“У тебя все в порядке?” – спросил Арти. Он был на год моложе меня, к тому же очень чувствительным и заботливым. Он был также индиго и имел странные опыты, связанные с НЛО.
Арти был посвящен в кое-какую засекреченную информацию, расширившую мое знание, включая обнаружение яйцевидного, размером с футбольный мяч инопланетного модуля в хорошо известной Северо-Восточной реке.
Модуль сфотографировал определенные события, такие, как морскую блокаду периода Гражданской Войны, когда по всей ширине реки была натянута цепь, чтобы воспрепятствовать прибытию кораблей противника. Обнаруживший модуль человек не мог ни разрезать, ни сжечь, ни смять яйцеобразный металлический объект, чтобы его открыть; на нем не было ни видимых стыков, ни кнопок, ни других внешних меток.
Человек положил модуль на кухонный стол и забыл о нем. Однажды его сын свистом загонял собаку в дом. Вдруг по спиралевидным, прежде невидимым стыкам яйцо раскрылось, демонстрируя внутреннее содержание. Там хранилось много снимков этого района в разные исторические периоды.
Мужчина взволновано сообщил о загадочном модуле правительству, не зная, что это такое. Яйцо немедленно конфисковали без всяких вопросов или ответов.
“Да, у меня все в порядке, все хорошо”, - ответил я. Я попытался сдвинуться влево, но боль в спине почти опрокинула меня на пол.
“Нет, не в порядке, - возразил Арти. - Тебе нужно немедленно идти в медицинский центр”.
“Иди к черту, все будет хорошо! Моей спине просто нужно немного отдохнуть. Видишь?”
Я попытался выпрямиться и вытянул руки вперед. Резкая вспышка боли вновь толкнула меня вперед, опрокидывая на стол. Я попытался сдержать стон, но боль была абсолютно невыносимой, и я не мог контролировать себя. “Ааааа!” – завопил я, схватившись рукой за больное место.
Арти разозлился и продолжал настаивать. “Дэйв, тебе нужна помощь, прямо сейчас. Я отведу тебя в медицинский центр”.
Корчась от боли и пытаясь не стонать, я неохотно согласился. Мы добрели до медицинского центра, где мне сказали, что проблема слишком серьезна, чтобы лечить ее здесь. Они порекомендовали обратиться в приемный покой Госпиталя Вассар как можно быстрее.
Я понимал, что именно так и следует поступить, но мне это не нравилось: Арти не мог поехать со мной, так как у него был класс. Поэтому мне пришлось вернуться в комнату, упасть на пол, звать на помощь и ждать, пока кто-то придет и позаботится обо мне.
Чтобы не сойти с ума, я играл “Звуки Индии” Рави Шанкара. Это придало всему событию религиозный, экстатический оттенок, поскольку я считал это произведение самой священной музыкой, которая у меня была. Я понял, что происшедшее было одним из главных событий, через которые я прохожу.
Наконец, пришла Юми. Она была напугана видом моих страданий. Без долгих проволочек она позвала Дэвида – одного из троих парней, которые ухаживали за ней, когда все началось. У него был большой фургон, и он согласился отвезти меня, другого Дэвида, в больницу.
Исследования в больнице не показали смещения позвонков, что меня крайне удивило. Я думал, что что-то не в порядке с позвоночником, но он оказался абсолютно неповрежденным.
Поэтому врач выписал мне рецепт на обезболивающие лекарства: сильный кодеин и флексарил для расслабления мышц. Я знал, что кодеин оказывает наркотический эффект на человеческое сознание, и мне это не понравилось. Ведь я поклялся никогда больше не травить себя никакими веществами и неуклонно следовал клятве вот уже два с половиной года.
Я знал: эти лекарства не помогут, а только загонят боль вовнутрь. Врач настаивал также на том, чтобы я спал на матрасе на плоском полу. А если бы я еще связался с массажистом и прошел курс интенсивного массажа мышц, мне стало бы легче.
Но вместо этого, я оставался непоследовательным, человеческим существом, сидящим на лекарствах в своем коконе и мучимым болью. День за днем я проводил на полу в своей комнате, не способный заняться чем-либо, кроме сна под действием тяжелых лекарств.
Я слышал, как ко мне обращались люди, но не мог говорить. Тело работало замедленно, как и поврежденный ум. Мне хотелось как можно быстрее избавиться от лекарств, поскольку они лишь усугубляли ситуацию.
Все это время Юми и ее друзья были моими спасителями, делая многочисленные растирания мазью Ben-Gay и составляя мне компанию, несмотря на то, что я почти не был способен общаться. Однако самой сильной мукой для меня был душ, мукой, несравнимой ни с чем, что я мог себе представить.
В какой-то момент я оказался перед зеркалом напротив душевой кабины, наклонившись вперед от боли и воняя мятой от мази. Я хныкал как потерпевший фиаско человек. Страдания были невыносимы.
В этот момент, я впервые почувствовал, что могу понять значение истории о Распятии Иисуса Христа. Я не считал себя активным христианином, но в тот момент кромешной боли и разрушения, боли, которую я никогда не испытывал раньше, я мог понять историю Христа. В тот момент я буквально плакал, представляя страдания Иисуса.
“Почему Бог заставляет духовных учителей так страдать? Боже, почему они сделали это с Иисусом?”. Плача, я громко задавал себе этот вопрос; слезы смешивались с водой. Ответа не было.
НАБРОСКИ БОЛЬШЕЙ КАРТИНЫ
Мне все-таки удалось восстановиться как раз к тому времени, чтобы успеть сдать последние экзамены и письменные работы. Юми собиралась вернуться в Японию, и я пребывал в великом стрессе от размышлений о расставании с ней.
Сначала я был даже рад ее отъезду, надеясь получить передышку от всего владевшего мною безумия. Я раздробил оставшиеся таблетки и спустил их в туалет, готовый покончить со всей этой ситуацией.
Зимой я вернулся домой, где моя мама боролась за то, чтобы я стал полностью самодостаточным. Фактически, это означало, что каждый вечер она и ее друг уходили куда-нибудь ужинать, а в доме почти не оставалось еды.
Если я был голоден, я должен был платить за еду сам. Поэтому мне приходилось ездить на велосипеде по глубокому снегу или слякоти, чтобы купить необходимые продукты. Во время этих поездок я часто промерзал до костей.
Будучи постоянно простужен, я все время сморкался, потому что вырабатывалось большое количество слизи. С течением времени в ней стали появляться сгустки крови, и ситуация начала принимать серьезный оборот.
К покрасневшему носу было невозможно притронуться. Я также начал замечать значительную потерю энергии, ибо не мог подолгу стоять. Целые дни я проводил в одном и том же положении, развалившись на диване в гостиной.
В конце концов, мама поняла, что мне нужно обратиться к врачу и узнать, в чем дело.
Мне сделали анализ крови и через день-два сказали, что у меня вирус Эпстейна-Барра, мононуклеоз, известный как “целующая болезнь”.
Также, я узнал, что если не избавиться от мононуклеоза, как только он появился, это может привести к еще более тяжелому и длительному состоянию, называемому “Синдромом Хронической Усталости”. Я уже был до того слаб, что не мог подняться с дивана без большого усилия.
Конечно, я не хотел заработать Синдром Хронической Усталости и попросил совета у мамы, что делать. Врачи считали, что им нечего мне дать, и все должно идти своим чередом.
Я написал письмо Юми (которое так никогда и не отправил) с детальным описанием сна, который поведал мне о характере моей болезни. В этом сне я увидел множество очень длинных червей, которые нападали на меня со всех сторон в гуще темного леса.
Единственное, что я мог сделать с этими червями, - хватать их, когда они приближались, и отбрасывать от себя. Однако черви оказались на редкость энергичными, и, как только я их отбрасывал, они тут же возвращались.
Это был очень пугающий сон, и, едва проснувшись, я понял, что это был диагноз моего нынешнего, болезненного состояния. Черви олицетворяли вирусную инфекцию, поселившуюся в моем теле.
К счастью, мама связалась с холистическим целителем и хиропрактором, который занимался медициной много лет.
Целитель посоветовал маме немедленно купить мне полный набор витаминов и минералов в качестве пищевых добавок, чтобы принимать вдвое или втрое обычной дозы. Я начал это делать и очень быстро почувствовал выздоровление, намного быстрее, чем предполагал врач. Я восхищался необычно быстрым восстановлением.
Я вернулся в Нью Пальц, страстно желая встретиться с Юми. Несмотря на всю боль, через которую мы прошли вместе, между нами еще существовало взаимное притяжение, и без нее я чувствовал себя очень одиноко.
Я был рад вновь оказаться в ее “восхитительной” компании. Я забыл все неприятности, связанные с ней. И вновь на поверхность вышли паттерны моего потакания своим зависимостям, только в другой форме.
К сожалению, Юми приняла меня с меньшей теплотой. Она только что прошла через японскую церемонию “Выпуска”, которая проводится в день девятнадцатилетия. Это выдающееся событие, где все женщины надевают кимоно стоимостью в $10.000. Возможно, на покупку такого кимоно они копят деньги всю жизнь.
Церемония Выпуска предоставила Юми возможность увидеть старых друзей после длительной разлуки. Они не только вместе посетили церемонию, но и проводили друг с другом много времени, восстанавливая старую дружбу и романтические отношения, посещая танцевальные клубы.
Когда мы с Юми встретились, я чувствовал крайнюю потребность в общении. Юми же ощущала необходимость возвращения назад в Японию! Я воспринял как личную обиду то, что ей, казалось, не хотелось быть со мной. Она постоянно хныкала и жаловалась, как ей скучно здесь и хочется вернуться в Японию. Это еще больше усиливало трения между нами.
Несмотря на постоянные придирки друг к другу, по возвращении Юми раскрыла мне нечто очень интересное. Я знал, что семья Юми довольно состоятельна по японским стандартам. Она жила в окрестностях города Джифу, называемых Джифу-кен.
Я знал, что они активно практикуют синтоизм, регулярно посещают местные храмы и соблюдают все его ритуалы и обычаи. Один из обычаев заключался в открытии всех дверей и окон дома в определенный день, выставлении повсюду пищи и купании в горячей ванне.
Верили, что духи предков семьи входят в дом, едят пищу и принимают ванну на эфирном уровне. Никто другой не должен пользоваться ванной или пищей кроме духов предков.
Я был хорошо осведомлен о том, что семья Юми строго следует этим обычаям и практикует синтоизм. Она уже рассказывала мне историю о невероятной женщине-шаманке, с которой консультируются ее родители.
По-видимому, эта женщина была широко известна в высших кругах синтоизма, а точность предсказаний была настолько велика, что даже в преклонном возрасте стоимость ее консультации была крайне дорогой. Однако Юми и ее состоятельная семья работали с этой женщиной много лет, и со временем их отношения стали почти родственными.
Когда я заболел, Юми вручила мне предмет, который ей дала эта женщина. Это был отпечаток на тонкой бумаге в виде золотого круга, диаметром 7,5 см и запечатанный в пластик.
Внутри круга слегка возвышался равносторонний треугольник, он образовывался прямыми стилизованными геометрическими ветвями и центральным стволом дерева. Юми сказала, что я должен хранить этот предмет в кармане, и он поможет мне исцелиться. Я не знал, как он работает, но носил его на себе несколько недель.
Согласно Юми, женщина сделала сотни, тысячи невероятно точных предсказаний. Юми уже привела мне несколько вполне земных примеров. Она пришла к шаманке, пытаясь сделать выбор между четырьмя разными успешными колледжами, в которых она могла бы учиться по программе международного обмена.
Женщина очень настаивала на том, чтобы Юми выбрала Нью Пальц в штате Нью-Йорк; это было самое лучшее решение, которое она могла бы принять. Мы размышляли над тем, не являлось ли наше сближение частью причины этого выбора, хотя он удовлетворял и желанию Юми быть поближе к Нью-Йорку.
Также, Юми рассказала, что женщина сообщила, что у Юми есть возможность стать таким же точным мистиком, как она сама. Каждый раз, когда мы с Юми обсуждали это предложение, я говорил, что она сошла с ума, отказавшись стать ученицей шаманки и научиться делать все самой. Но Юми была непреклонна, говоря, что ее пугает даже сама идея.
Она была полностью захвачена большой мечтой стать авангардным стилистом-парикмахером и работать в Париже с мировыми топ-моделями. Для нее мир гламура значил все, и сейчас, когда она была в Америке, возле Нью-Йорка, она чувствовала это сильнее, чем прежде.
Каждые три дня она тратила $80 на поездки в Нью-Йорк. У меня не было никакого желания находиться в городе, поэтому мы никогда не ездили туда вместе.
Юми много фотографировала нас вместе и печатала фотографии в двух экземплярах: один висел на стене в моей комнате, другой хранился в ее кошельке. Когда она вернулась в Японию, она посетила женщину-шаманку и поговорила с ней обо мне.
Она поведала женщине о работе, в которую я был вовлечен, о моем исследовании в области НЛО и о наших взаимоотношениях. Юми рассказала ей о моей приверженности к чтению метафизической литературы и о моем ощущении важности духовной причины для существования инопланетян в наших небесах.
Переведенный с японского на английский язык, их диалог выглядел примерно так:
Женщина: У тебя есть фотография этого мужчины, да?
Юми: Да, есть.
Женщина: Могу ли я увидеть эту фотографию?
Юми: Конечно. [Копается в кошельке, вытаскивает фотографию и передает ее женщине.]
Женщина: Это он? [Указывает на фотографию.]
Юми: Да.
Женщина: [Минуту концентрируется, вдруг смотрит на Юми с серьезным выражением лица:] Этот человек станет очень известным.
Юми: [Удивленно:] Что значит известным? Не понимаю.
Женщина: [После минутной паузы:] Духовный лидер. Этот человек станет… очень известным духовным лидером.
Когда Юми рассказала мне об этом, я сначала просто отмахнулся и не стал задумываться над смыслом сказанного. Это казалось еще одним из странных синхронизмов, происходивших в моей жизни и отражавших мое видение жизни как полосатого метеорита.
Казалось, мое предназначение занимает Юми больше, чем меня. И все же, прорицательница высказала мои скрытые помыслы, то, во что я всегда верил, не зная почему. Я не утруждался выделением времени на обдумывание или размышление об этом, поскольку все равно не было способа узнать, правда ли это.
В то время я был целиком и полностью погружен в записывание своих снов и проведение исследований, что было моей истинной страстью. Меня волновало, смогу ли я сделать это делом всей моей жизни и карьеры, но я никогда не был в этом уверен. Слова прорицательницы послужили еще одним стимулом продолжать мою работу.
Между тем, в этом семестре мой сосед Арти решил жить вне общежития, на квартире. Но ему не хотелось терять льготы на питание, поэтому он “сохранил” комнату за собой, хотя никогда в ней не появлялся.
Это означало, что за ту же плату я оказался “единственным” жильцом в том, что многие люди сочли бы “самым хорошим общежитием в Нью Пальце”. Я сдвинул две кровати, и мы с Юми проводили много времени вместе, жили и спали друг с другом.
Это проявило невероятную параллель с увеличением употребления марихуаны в те проблемные годы моей жизни. Мы превратили свои жизни в рутину “борьбы и одурачивания”, если вы понимаете мою мысль.
Наша взаимная зависимость оказалась такой сильной, что мы постоянно были вместе, если не посещали классы. И все же, на фундаментальном уровне, мне хотелось прервать цикл, чтобы я мог проводить больше времени за чтением интересующих меня книг и встречами с другими моими другими.
ЮМИ ГОВОРИТ ВО СНЕ, ЧАСТЬ 1
Такая чрезмерная близость, очевидно, вела к проявлениям еще больших личностных различий, но также и к довольно необычным, интересным и непредвиденным результатам.
Казалось, результаты проявлялись в тех случаях, когда Юми засыпала и входила в фазу быстрого сна, а я еще бодрствовал, читая одну из моих книг. В первый раз, когда произошло одно из таких событий, я внимательно читал книгу Инопланетяне среди нас Рут Монтгомери. Эта женщина получила большую часть содержания книги посредством ченнелинга, сидя за пишущей машинкой, находясь в трансе и позволяя пальцам печатать.
Я не был уверен, можно ли доверять “ченнелинговой” литературе (за исключением Мы, арктурианцы д-ра Миланович), но попытался разобраться в этой конкретной книге. Странный вывод, к которому пришла Рут в этой книге, был таков: к феномену “Вселения” следует относиться серьезно.
Она объясняла, что “Вселившийся” – это человек, тело которого занято новой инопланетной душой, заместившей прежнюю душу, покинувшую свое тело. Это похоже на историю, которую я описывал в сценарии для Джуда, озаглавленном “Те, кто ушел раньше”.
Люди в книге Монтгомери описывали огромные личностные изменения, произошедшие с ними после опыта вселения. Они утверждали, что стали абсолютно другими людьми. Я подумал, что идея интересна и, возможно, имеет отношение ко мне.
Но, думал я, если нечто подобное относится ко мне, тогда это произошло со мной с самого рождения, а не в результате некоего вида “обмена фрагментами души”. Я знал, что события после моего воздержания были поразительными, но я также видел, что получал подсказки в течение всей моей жизни.
В книге Монтгомери не говорилось ничего о таком человеке. Через год я узнаю, что у этого процесса есть особое название – такой человек зовется “Странником”.
“Боже, интересно, может ли подобное быть истиной”, - думал я про себя, сидя в кресле с книгой в руках, пока Юми спала.
Прежде, чем я успел додумать мысль до конца, я заметил, что Юми сидит в постели! Я не создавал никакого шума, который мог бы ее разбудить, но она сидела прямо, повернув голову ко мне и широко открыв глаза. При этом она, похоже, меня не видела и не осознавала происходящего. Я не мог понять, что, черт возьми, происходит, и был сбит с толку.
“(___) ва?” – спросила Юми. (Не могу вспомнить первое сказанное слово, хотя знаю, что оно значит по-английски.)
Затем она, казалось, заметила, что сидит в моей комнате на кровати и говорит со мной. Она в недоумении огляделась, потом какая-то невидимая сила вынудила ее глаза закрыться. Она упала на постель и казалась спокойной.
Я записал звуки, которые она произнесла. Из моего крайне ограниченного понимания японского языка я знал, что слово “ва” в конце предложения означает “не так ли?” Казалось, она задала мне какой-то вопрос.
Я с трудом дождался утра, чтобы спросить Юми, что это значит. Я сказал ей слово, и она взволновано ответила, что это настоящее японское слово. Она не знала, как перевести его на английский язык, поэтому вынула свой японско-английский словарь.
“Это слово – “сияющий”, - сказала она.
“О, Боже! – заметил я. - Ты сказала: “Ты сияешь, не так ли?”
“Да, так”, - ответила Юми. Мы не могли в это поверить.
В то время я подумал, что это был какой-то синхронизм, с которым не поспоришь. Казалось, на каком-то более высоком уровне в плане сновидения Юми могла видеть меня, когда я читал книгу, и вокруг меня была аура света.
Возможно, это было проявление той скрытой психической способности Юми, о котором говорила пожилая женщина. Более глубокие значения, которые я не мог полностью принять, раскрывали, что мистические силы ответили на мой невысказанный вопрос о том, был ли я одним из людей из книги Рут Монтгомери Инопланетяне среди нас.
Казалось, ответ был таким: я был “сияющим” существом Света – похожим на тех, о ком только что читал.
“ДВЕ ПУЛИ”
Мне напоминали, что это был не первый раз, когда происходило такое “общение во сне”. Когда я учился предпоследний год в колледже, у меня были трения с толстым соседом по комнате.
(Все кончилось тем, что я переселился из его комнаты, и весь остаток года прожил с “соседом из ада”, парнем, который способствовал моему изучению буддистской и индуистской литературы.)
Мой первый сосед напомнил мне себя во время пребывания в средней школе, до того, как я с помощью диеты похудел, потеряв больше 40 кг. Вернувшись домой на каникулы, вновь на праздник Дня Благодарения, я пошел навестить моего друга Джуда и остался у него ночевать.
Лежа на воздушном матрасе, на полу комнаты Джуда, я находился в полусонном состоянии. В этой полудреме мой сосед был зловещей фигурой, гнавшейся за мной. За поясом у меня был пистолет, и я знал, что если захочу, могу выстрелить в злодея и прекратить преследование.
Но что-то внутри меня не желало убивать этот персонаж, представляющий мои старые привычные паттерны поведения, с которыми я все еще боролся. Поэтому, чтобы спастись от преследования, мне пришлось бежать, все быстрее и быстрее.
В какой-то момент я услышал движение в комнате. И вновь это был полусон, поэтому я мог осознавать окружающее. Неожиданно и без предупреждения Джуд начал бормотать. Затем, к моему великому удивлению, он начал говорить более внятно…
“Застрели его… Просто застрели… Две пули…”
Я был настолько шокирован тем, что Джуд видел тот же сон, что и я, что проснулся; сердце стучало, как отбойный молоток! Я уставился в потолок и не мог даже дышать, поскольку ждал, может Джуд скажет что-то еще.
Время шло, но больше ничего не случилось. Кое-как я дождался утра и спросил Джуда, что он говорил во сне. Вечером я так устал, что мечтал лишь о том, чтобы выспаться. И я знал, что если бы я разбудил Джуда в тот момент, то в энтузиазме мы проговорили бы всю ночь.
Джуд очень удивился, что у меня хватило терпения ждать до утра и даже продолжать спать, но это определенно был не первый раз, когда со мной происходило нечто странное, похожее на это.
И сейчас с Юми произошло то же самое. Мне было очень интересно, как мое сознание может манипулировать умами других людей, когда они спят.
Это напоминало телепатические эксперименты, которые я проводил на моем друге Эрике (это не тот Эрик, с которым я дружил в Нью Пальце) во втором классе школы, когда читал книгу Шермана.
Если вы помните, тогда я телепатически просил Эрика проснуться в определенное время и подумать о золоте. Конечно, Эрик проснулся в середине ночи, ощутил в комнате присутствие и сразу посмотрел на золотые часы, чтобы узнать который час. Неплохо для семилетнего экстрасенса.
ЮМИ ГОВОРИТ ВО СНЕ, ЧАСТЬ 2
Прошло несколько недель, и мистические силы, должно быть, осознали, что привлекли мое внимание. И вновь я сидел и читал книгу, а Юми спала.
Ее занятия начинались немного раньше, чем мои, поэтому поздние часы были единственным временем, когда я мог заниматься своим исследованием, которое все еще было самой важной частью моего мира.
Когда я сидел в том же кресле и читал, Юми вновь села на постели и повернула голову ко мне. На этот раз я был готов и жадно ловил каждое сказанное ею слово. Мне хотелось очень точно записать все слова.
На этот раз Юми широко улыбалась. Она наклонилась вперед и вытянула руку перед собой, как будто что-то в ней держала. Другая рука, казалось, гладила этот невидимый объект.
Мне стало интересно, не мог ли он быть книгой. Все было настолько странным и внезапным, что я даже не мог логически рассуждать. Прежде чем я смог понять, что происходит, Юми начала говорить.
“Кон-но варайи ро, катан-да ке до”, - сказала она с широкой и странной усмешкой, продолжая гладить невидимый объект.
Потом, вновь, казалось, она заметила, что происходит нечто странное: она оказалась в странной квадратной комнате с белым человеком с непостижимо голубыми глазами и не понимала, как она сюда попала.
Затем, как и в первый раз, странная энергия внезапно отключила ее как электрическую лампочку. Она положила “объект” назад, упала на кровать и натянула на себя одеяло механическим движением.
В страшном волнении я записывал слоги, которые только что услышал: “Кон-но варайи ро, катан-да ке до”. К сожалению, у меня не сохранилась салфетка с той записью, сейчас она была бы очень ценной.
Мне с трудом удалось продолжить чтение, поскольку чтобы спросить, что она сказала, нужно было дождаться утра. Я знал, я чувствовал, что это что-то “хорошее”. В ту ночь мне удалось поспать совсем немного.
На следующий день, почти сразу же после пробуждения, я спросил Юми, что она сказала. Конечно, я записал японские слова английскими буквами, поэтому читал их ей, пытаясь произносить как можно точнее.
“Ну же, ты сказала “Кон-но варайи ро, катан-да ке до”, что-то похожее”.
Юми выглядела очень смущенной. Казалось, она не знала, как отреагировать.
“Ну, давай же, что, черт возьми, это значит?” – спросил я.
Она ответила с озадаченным выражением лица.
“Это значит: “Посмотри на новые сандалии, которые я только что купила”. Очень, очень странно”.
“Посмотри на мои новые сандалии? И что, черт возьми, в этом странного?” – спросил я. И это все? Все, что Юми хотела когда-либо делать, - ходить за покупками. И сейчас она покупала что-то во сне и пыталась показать это мне!
“Нет, Дэвид, подожди. Слово, которое я перевела как “сандалии”, было “варайи”. Варайи – это очень древние сандалии. Никто не носил варайи, по крайней мере, семьсот лет”.
“Мой Бог! Семьсот лет!”
“Да. И я сказала: “Посмотри на МОИ новые варайи, которые я только что купила”.
“Будь я проклят, если я что-то понимаю! Как ты думаешь, что это значит?”
“Может быть, мы провели прошлую жизнь вместе, а?”
Такого предположения было слишком мало, чтобы я принял концепцию прошлых жизней. Время от времени я интересовался прошлыми жизнями, но никогда не думал об этом всерьез. Я вспомнил, что когда был маленьким, мне привиделась прошлая жизнь времен Второй Мировой Войны, когда все ездили на старомодных машинах, но все было неотчетливо.
Для Юми и религии синтоизма перевоплощение было в порядке вещей, и она серьезно рассматривала такую возможность. Несмотря на мой скептицизм по поводу идеи в целом, вскоре произошло еще одно столь же интересное событие
ЮМИ ГОВОРИТ ВО СНЕ, ЧАСТЬ 3
На этот раз я лежал в постели рядом с Юми и дремал. Она положила руку мне на ногу и быстро уснула. Когда я попытался подвинуть ногу, Юми начала мягко похлопывать по ней.
“Теру, теру, Обакун”, - сказала Юми.
Я слишком устал, чтобы записывать слова, поэтому попытался запомнить. Я никогда не знал, что, черт подери, она говорит, и важно это или нет. На следующий день я спросил, что это значит. На этот раз она была окончательно сбита с толку.
“Я никогда не слышала, чтобы слово “теру” использовалось в повседневной речи, – сказала Юми. - Но полагаю, что когда-то оно было сокращенной формой “аиш-теру”, что значит “Я тебя люблю”.
“Да, это имеет смысл, - отозвался я. - Как насчет обакун?”
“Звучит как фамилия семьи”, - ответила Юми. - Кун – это забавный способ сказать “господин”, обычно для молодого человека. Поэтому, это значит господин Оба”.
“Итак, вся фраза означает “Я люблю тебя, господин Оба”. Будь я проклят! Это действительно звучит как прошлая жизнь, не так ли?”
“Ковай! – ответила она. “Ковай” значит нечто очень странное, необычное или пугающее.
НА ПОВЕРХНОСТЬ ВЫХОДЯТ ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Немного позже в этом семестре мы с Юми занимались любовью в то время месяца, когда этого делать не следовало. Мне было несколько неудобно, но я старался не обращать внимания на ощущение неловкости.
В соседней комнате проходила большая шумная вечеринка (в ней жил молодой студент-алкоголик). Время от времени в этой комнате происходили странные вещи и, похоже, там принимались тяжелые наркотики.
Раньше, с помощью телепатии, мне удавалось успешно заставлять эту публику покинуть комнату. Казалось, наркотики понижали уровень их сопротивления моим экспериментам по подсознательному “влиянию на расстоянии”.
Итак, в самый разгар гулянки за стеной вдруг раздался громкий треск, и затем звук разбитого стекла.
Вскоре после этого приглушили звук магнитофона и послышались взволнованные голоса. Это насторожило нас с Юми. Я оделся и вышел посмотреть, что произошло. Но оказался не готов к тому, что увидел.
Прямо возле двери находились мой сосед и его друг, оба носили бороды и длинные волосы и были очень молоды.
Оба молодых человека были покрыты кровью и опирались друг на друга в поисках поддержки. Очевидно, они сильно поранились. Они направлялись в ванную и, по-моему, даже не заметили меня.
Спустя некоторое время я пошел в туалет. Затем вошел в ванную и спросил ребят, которые беспомощно лежали по обеим сторонам раковины, все ли у них в порядке. Я оказался абсолютно не готов к последовавшему ответу:
“Парень, убирайся отсюда. Просто убирайся. Не видишь? Ничего не случилось. Просто убери отсюда свою задницу”.
“У вас все в порядке?” – переспросил я, пытаясь не раздражаться.
“Все прекрасно. Просто убирайся”.
Я был настолько шокирован их отношением, что так и сделал: покинул ванную, считая, что ничего не произошло. По какой-то причине я никому не позвонил и ничего больше не предпринял. Я и понятия не имел, кто из них ранен, насколько тяжело, и, вообще, останутся ли они в живых.
Но поскольку я жил по соседству с парнем и не хотел портить отношения, их запугивание одержало верх, и я ничего не сделал. Чтобы им помочь. Позже я узнаю, что мой сосед смял банку пива о стену и при этом порезал руку.
В конце концов, его забрали в больницу и наложили швы, когда они вышли из общежития, даже не сменив окровавленную одежду!
Пока мы с Юми обсуждали произошедшее, я не мог отделаться от ощущения очень странного совпадения того, что произошло, с нашим несвоевременным занятием сексом; время этого события было слишком странным. Почему наши занятия любовью оказались как-то связаны с этим ужасным кровавым инцидентом? Что мне хотели этим сказать?
Через несколько недель мне приснилось, что Юми убили, даже дважды (что обычно во сне). Я упорно трудился над тем, чтобы найти убийцу, поскольку хотел раскрыть преступление.
Меня провели через множество сцен преступлений, и в каждом преступлении было множество подсказок, которые следовало проанализировать и соединить. Странным было то, что я мог поклясться, что сам присутствовал в каждой из ключевых сцен!
Я проверял и перепроверял факты, и, казалось, не было больше никого, кто бы так идеально подходил на роль убийцы! Прямо перед пробуждением я остался со странным выводом, что убийцей, должно быть, оказался я!
Я проснулся с ощущением того, что это была интересная метафора наших нынешних отношений. Однако не понимал, почему мои сны представили меня убийцей, когда все, что происходило на самом деле, было связано с ее несправедливым отношением ко мне.
В моем уме даже не возникло мысли о том, что, возможно, это был пересказ какого-то события из прошлой жизни. Я еще не был уверен в том, что прошлые жизни действительно существуют, хотя все больше и больше убеждался в том, что они могли быть реальностью, основываясь на странном синхронизме, сопровождающим мои взаимоотношения с Юми.
ЮМИ ГОВОРИТ ВО СНЕ, ЧАСТЬ 4
К концу семестра к нам зашел поговорить Арти, когда Юми уже улеглась спать. Я рассказывал Арти об идее Вознесения (с которой сталкивался в книгах, подобных книге Монтгомери), важности инопланетян, и как все увязывается вместе в “большую картину”.
Это был волнующий разговор, и Арти был совершенно сбит с толку. Вдруг Юми снова села на постели, пребывая в фазе быстрого сна. Медленно и неохотно ее голова поворачивалась к Арти и ко мне. Сейчас я уже к этому привык, но Арти был напуган до смерти. Юми начала говорить.
“Сияющий, не так ли?” – спросила она, глядя прямо на меня. Затем внезапно что-то ее “выключило”, и она свалилась обратно на постель. Арти смотрел на меня с широко открытыми глазами и широкой глупой улыбкой. Он не знал, что делать с этим внезапным странным инцидентом.
“Иисус, сейчас ее подсознательный ум знает слово “сияющий”, поэтому ей не нужно произносить его по-японски!” Было очевидно, что внешняя духовная сила манипулирует ее сознанием, чтобы передать нам важное и своевременное послание.
Мы “сияли” Светом. Это оказалось последним эпизодом, когда послание такого рода приходило именно таким способом, потому что в конце семестра Юми благополучно вернулась в Японию.
НЕОБХОДИМОСТЬ ПОСТОЯТЬ ЗА СЕБЯ
У меня было много снов о необходимости постоять за себя во взаимоотношениях. Наши ссоры полностью истощали меня. Казалось, что Юми нарочно создает поводы для них, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности.
Я пытался относиться к ней самым наилучшим образом, но когда бы она ни оказывалась в плохом настроении, это всегда была моя вина, и Юми изыскивала повод для ссор. И в разгар ссоры она всегда переводила стрелки на то, что я сделал в прошлом!
Далее следовал неминуемый вывод: “Ты меня не любишь”. Тогда мне приходилось “доказывать”, что я люблю ее, и я никогда не был уверен, как это сделать, хотя все время, безусловно, ее любил, несмотря на все те недоразумения, что происходили между нами.
Одним из излюбленных “трюков” Юми были долговременные приступы холодного каменного молчания. Когда она так поступала, я чувствовал себя изгоем. Что бы я ни говорил или делал, она просто сидела и молча глазела в потолок.
Чем больше я паниковал, пытаясь поговорить или объяснить мою позицию, тем хуже все становилось. И все заканчивалось взрывом испепеляющей злости на фоне каменного молчания.
Доведя ситуацию до предела, она вылетала из комнаты, оставляя после себя ощущение неразрешенного напряжения, висевшего в воздухе как затхлый туман.
Конечно, проблема требовала решения, и она часто извинялась одним или двумя предложениями. Она объясняла, что никогда не держит зла, и что после ссоры не хочет говорить о ней снова.
Потом мы занимались любовью, и она считала, что примирение делает секс намного лучше. Я же не мог понять, почему ей нужно играть в эту хитрую игру.
Единственным, что делало секс лучше для меня, было облегчение от того, что я не “потерял” ее. В этом крайне ограниченном смысле, она была права, что секс становился лучше, но расплачивались мы поистине кровью.
СНЫ ДЭВИДА О ЕГО МИССИИ
В то время мне снился один конкретный, очень драматический сон. Я все время возвращался в один и тот же дом, каждый раз поднимался по ступенькам в ванную, а затем совершал стремительный прыжок через окно ванной на карниз с другой стороны.
Хотя это было очень опасно, по какой-то причине я чувствовал, что должен продолжать делать это вновь и вновь. После четырех прыжков я понял, что если хочу пройти через оставшуюся часть дома, должен быть способ попасть на другую его сторону, не совершая опасного прыжка.
И когда я уже был готов вновь взбежать вверх по ступенькам, я неожиданно для себя остановился и направился в гостиную, что явилось сюрпризом для молодой афро-американки, наблюдавшей за мной каждый раз.
“Привет, я – Дэвид Уилкок, - поздоровался я с девушкой, слегка задохнувшись. - Не возражаешь, если я посмотрю?”
“Нет, Дэвид. На самом деле, мы уже тебя ждем”.
Я был озадачен. “Что ты имеешь в виду?” – спросил я.
“Ну, мне не положено об этом говорить, но прямо сейчас здесь работают инопланетяне, они строят этот дом и знают, что ты здесь”, - ответила она.
“Постой. Ты говоришь, что прямо сейчас в этом доме есть инопланетяне?”
“Да, Дэвид. Если ты пойдешь по дальнему коридору и повернешь налево, ты увидишь, что они работают”.
“Невероятно. Пойду и посмотрю сам”.
Я пошел по коридору и повернул налево, как она сказала. Я оказался в другом длинном коридоре. В конце его была баррикада, высотой до пояса, и я перешагнул через нее.
Попав в смежную незаконченную комнату, я выглянул в отверстие, которое позже станет окном. Там, к моему изумлению, находились примерно восемь похожих на Серых инопланетян, занятых строительством дома!
Казалось, они купаются в сияющем, темно-голубом свете, и их кожа тоже была голубой. Она поднимали в комнату огромную люстру и несколько других причудливых штучек, похожих на ванну из черного мрамора с золотыми креплениями. Наблюдать за их работой было сногсшибательно интересно.
Однако я осознавал опасность, грозившую со стороны правительства. Никто в соседних домах не должен был видеть, что происходит.
И все же слева я заметил другое здание, в котором вдруг увидел человека, так же удивленно, как и я, наблюдавшего за инопланетянами. Как только я обратил на него внимание, к мужчине подошел вооруженный человек в военной форме и увел его под дулом пистолета.
Я быстро развернулся и ушел, не желая быть застигнутым на месте “преступления”. Инопланетяне же спокойно работали, несмотря на присутствие охраны.
Вернувшись в гостиную, я подбежал к женщине, в которой сейчас узнал состоятельную и известную подругу отца. Короче говоря, эта женщина давала мне возможность работать в своем доме, что означало, что я мог бы контактировать с инопланетянами.
Одна моя половина очень хотела сказать “да”, но потом, во сне, я вспомнил, что обещал забрать мою подругу, восточную женщину, в маленькую красную машину.
Я помнил, что эта восточная женщина – моя подруга, что мы любим друг друга, и она очень расстроится, если я не встречу ее вовремя. Поэтому я неохотно отказался от возможности поработать с инопланетянами, взволнованный от предстоящего свидания и возможного объяснения с моей подругой. Казалось, женщина была очень расстроена, говоря, что они “действительно нуждаются во мне” здесь, в ее доме.
Уже приготовившись уходить, я заметил включенный телевизор. Кажется, демонстрировался фильм ужасов, действие которого происходило в длинном туннеле, выложенном булыжником.
Через каждые пять метров на стенах туннеля были установлены горящие светильники, а между ними висело тело, почти разложившееся и прикованное за запястья. Продолжая наблюдать за этой сценой, я вдруг оказался прямо в ней!
Я ощутил страшную жару и тьму. Как будто попал в некий вид ада. В самом дальнем конце туннеля к стене цепями была прикована длинноволосая фигура, очень похожая на Иисуса!
Вдруг я услышал ужасный голос, эхом разносившийся по коридору.
“Соломон, - выкрикнул голос. - Сейчас ты понимаешь, что я сильнее тебя. Ты сделаешь, как я говорю”.
Я быстро повернул голову и увидел, что дьявол замаскировался в развевающиеся черные одежды, множество маленьких черных одеяний. В левой руке он держал скипетр, стилизованный под когтистую руку скелета, державшую хрустальный шар.
Лица видно не было, но в глаза бросался лошадиный череп с большими рогами сверху. Как только он произнес эту ужасную фразу, он выставил скипетр вперед, и фокус сместился к Соломону.
Сейчас я еще больше ощущал себя частью сценария, паря перед прикованной духовной фигурой.
Вдруг, без предупреждения, в тело Соломона вонзились, по-моему, тринадцать толстых 5-сантиметровых металлических стержней, брызнула кровь!
Стержни были разной длины и вонзились прямо в тело под разными углами, вынуждая Соломона кричать и всхлипывать, как маленький ребенок. Демон с лошадиной головой продолжал говорить, а я вдруг понял, что сейчас, став очень высоким, держу этого человека в руках и пытаюсь надлежащим образом втыкать иглы в человеческую плоть.
Я стремился убедиться, что втыкаю каждую иглу в надлежащее место, и, втыкая иглы, чувствовал невероятную боль в собственном теле. Проснувшись, я был шокирован мыслью, которая была больше психическим впечатлением, чем физическим ощущением, и означала: “Ты - один их тех, кто вредит себе”.
Я знал, что это связано с моими взаимоотношениями с Юми, и необходимостью стоять за себя. Кроме того, я осознал, что настойчивое стремление Юми претендовать на все мое свободное время мешает исследованию НЛО, которое я пытался выполнить.
По какой-то причине, силы во сне как бы говорили, что “они действительно нуждаются во мне” в том странном доме, где велось строительство.
В то время, когда я видел этот сон, я еще не был достаточно открыт для того, чтобы понять самые глубинные возможности послания – инопланетяне послали мне этот сон и говорили об их желании работать со мной. И прежде, чем я это пойму, пройдет еще много времени.
“ТОЛЧКИ” ДЭВИДА
Сон настоятельно советовал мне порвать с Юми. И я все больше и больше чувствовал, что должен покончить с этой связью. И это было так странно, так необходимо, так настойчиво.
Конечно, чем-то я ей докучал, но это было результатом моей невероятной неудовлетворенности ее вопиющими и явными манипуляциями. Поэтому, когда однажды все началось вновь, я решил, что с меня хватит.
Она вновь возвела стену молчания, а я почувствовал (мои слова в то время), как из моих ног вырывается “омерзительная энергия”. На этот раз в ней были жестокость и ярость.
После длительного молчания, когда она снова отказалась говорить и уставилась в окно, я вдруг “завелся”. Это был единственный раз в истории наших (нынешних) взаимоотношений, когда это произошло.
В любом другом случае в прошлом я был воплощением доброты, терпения и сострадания. В этот раз меня как будто что-то толкнуло, и мною овладела черная ярость.
Если она собирается возводить стену, я сомну ее любой силой, которая потребуется. Далее привожу свои слова с небольшой редакцией для удаления непристойных слов.
“Черт возьми, почему ты не разговариваешь со мной? Что мне сделать, чтобы ты заговорила!” Я схватил ее за руки и начал трясти, выкрикивая эти слова прямо ей в лицо во всю силу легких. Это не был Дэвид Уилкок. Я никогда не вел себя подобным образом!
По какой-то причине Юми испугалась. У нее начался приступ паники/тревоги, длившийся почти 45 минут. Все тело бесконтрольно тряслось, и она не могла ни дышать, ни говорить.
Я сам был напуган до смерти и не знал, что делать, хотя часть меня была уверена, что это ее очередная игра. Я пытался ее успокоить, но она продолжала конвульсивно биться головой.
Наконец, после продолжительного сурового испытания, она начала приходить в себя. Я спросил, почему она стала такой сумасшедшей, и она ответила, что не знает. Казалось, она не контролировала свои действия.
Было ли это неким видом кармической памяти или другим видом манипуляции? Я был склонен верить, что теория “манипулирования” подходит больше, поскольку она более “узнаваема”, чем идея “кармической памяти о возможном убийстве, которое я совершил в теоретической прошлой жизни, где мы были вместе.
Вскоре после этого наши взаимоотношения пошли на убыль.
Другая ссора началась потому, что я отказался от сексуального контакта позже ночью. Юми начала стучать ногами на постели, а потом встала и включила все лампы в комнате.
Потом она немного посидела на корточках на полу, как птица на насесте, а я сидел на кровати. Я знал, что эта ссора будет еще сильнее, и не представлял, что делать.
Все, что бы я ни сказал, привело бы к еще большей стычке. Затем после непродолжительного молчания она вернулась в постель и начала кричать.
Юми воспользовалась всеми бранными словами, которым я ее научил. Самым приличным выражением было “я тебя ненавижу”, и ее вербальные изыски все продолжались и продолжались.
Я чувствовал, что ситуация быстро выходит из-под контроля, и я вряд ли могу что-то сделать. Я понятия не имел, как остановить ссору. На следующий день у меня должен был быть тест, и я отчаянно нуждался во сне. Поскольку она продолжала кричать о том, какой я ужасный, я начал молиться, возможно, впервые, с такой силой.
“Бог, это я – Дэвид. Мне нужна твоя помощь. Я должен найти способ остановить ссору и вернуть все назад так быстро, как только можно. Если я хочу пройти завтрашний тест, мне нужно поспать, по крайней мере, шесть часов. Пожалуйста, помоги”.
Я ждал голоса или какого-то ответа, но, казалось, ничего не происходит. Бог или мои наставники, действующие от имени Бога, снова меня подвели. Но вскоре после этого я почувствовал тошноту, как будто меня вот-вот вырвет!
Вдруг я понял, что это и был ответ на мою молитву. На самом деле, если я пойду в ванную и притворюсь, что меня рвет, ссора кончится очень быстро, и я смогу поспать.
Такие виды “решений” появляются тогда, когда человека доводят до таких невероятных уровней отчаяния.
Но как только пришло “решение”, наступил знаменательный момент.
“Боже, я хочу убедиться, что, невзирая на то, что бы я ни говорил или не делал, я всегда буду помнить то, что сказала Юми.
Я больше не хочу слепнуть от любви, хочу забыть, что случилось в эту минуту, и что нужно делать, чтобы это остановить. Я знаю, что мне нужно покончить с этими взаимоотношениями, и когда Юми вернется в Японию, все будет кончено”.
Пока я произносил эти слова, голос Юми продолжал эхом отражаться от стен. “Я тебя ненавижу, ты…”
Сделав глубокий вдох, я собрал всю свою энергию, чтобы войти в “режим выживания”. Я встал, буквально выпрыгнул из постели и пронесся через открытую дверь через холл в мужской туалет.
Там я упал на колени, склонился над раковиной, имитируя звуки рвоты с помощью пригоршней воды. В тот момент я был в таком отчаянии, что плескал в лицо водой, чтобы сделать ситуацию реалистичнее.
Затем я нажал на спуск, и вода полилась с шумом и грохотом.
Юми сразу же поспешила в ванную. Я дважды сплюнул в туалет и снова спустил воду, пока Юми пыталась меня успокоить. Капли воды бежали по моему лицу. Юми была в полной панике.
“О, Боже, о, Боже, ты в порядке?” – спросила она.
“Да, я в порядке”, - простонал я. Сейчас наступила моя очередь быть актером.
Этой ночью я хорошо выспался, хотя сначала удовлетворил ее желание “выиграть” спор. У нас был быстрый секс, с которого, в общем-то, и началась ссора.
Я все время смотрел на часы, чтобы убедиться, что “процесс” не затянется слишком долго. На следующий день я прекрасно сдал тест.
Представляется, что Закон Кармы сработал очень быстро как естественный балансирующий акт, в ответ на то, что мне хотелось закончить ссору. Я взял с собой в душ кристалл кварца и положил его в мыльницу, пока мыл голову.
Это был мой единственный кристалл кварца, и мне казалось важным носить его с собой. Когда я был в последнем классе школы, мне дала его одна из подруг отца. Как-то раз кристалл упал с парты, и я был уверен, что он треснул и разбился об пол.
Каким-то чудом он приземлился прямо на сумку Элизабет – моей соседки по парте – и не колебался и не двигался, он просто остановился.
И сейчас, все еще обуреваемый вредными эмоциями дисфункциональных отношений, я повернулся в душе и рукой задел кристалл. Он упал на пол и раскололся на две части. Я был полностью опустошен.
Я сразу же почувствовал, почему это произошло. Кристалл представлял мое духовное тело, а отношения с Юми буквально разрушали мой дух. Я усмотрел в этом метафору жестоких болей в спине, от которых я страдал в том же душе лишь несколько месяцев назад.
Из меня была “высосана” вся жизненная энергия: из-за неспособности проявить твердость и “стоять” за себя во взаимоотношениях я был доведен до полного отчаяния.
После произошедшего я чувствовал, что кристалл “умер” и больше не хотел его носить. Плоскость разлома оказалась очень интересной, обладая гладкой текстурой и консистенцией воды. Да, очень интересно.
(0)